Капитан Санако не был близко знаком с эмпатической техникой, когда охотник отождествляет себя с преступником. Но не перебивал, надеясь услышать в конце монолога, куда ему надлежит ринуться.
– …Мне нужно время, как в Париже или в Фонтенбло. Пока легавые играют в мою игру, я вернусь туда, где была похищена Суйани. Одиннадцати минут, которые я посвятил этому вчера, мне не хватило.
Натан снова надел на себя личину сыщика и в упор посмотрел на капитана:
– Подозреваемый сейчас там, где похитили Суйани.
Вцепившись одной рукой в руль, Санако объезжал препятствия, другой держал микрофон, созывая по тревоге все патрульные машины Гиндзы. Вой сирены оглашал закупоренный автомобильными пробками квартал. Он сделал крутой зигзаг, увертываясь от дорожного указателя и перепуганного пешехода, потом понесся против движения. Натан развернул карту города, чтобы изучить топографию района, к которому они мчались. Вспомнил детали рассказа Тайандье о том, как подозреваемый ускользнул от него.
– Где в Гиндзе больше всего бывает народу?
– В Сукьябаси-кроссинг, в больших магазинах…
– Если он заметит погоню, постарается раствориться в толпе.
– Самые многолюдные – «Мацуя» и «Мицукоси». И еще «Прентан». Они ближе всего к тому проулку.
Один из полицейских сообщил по рации, что уже прибыл на место. Никакого типа в капюшоне не видит. Ив центра связи подтвердили, что камеры наблюдения тоже его не засекли.
– Думаю, вы дали маху, Лав, – сказал Санако, подрезав автобус.
– Не надо искать человека в капюшоне.
– Что?
– Капюшон – часть игры.
Натан связался с оператором, наблюдавшим за проулком.
– Есть там кто-нибудь?
– Какой-то пешеход. Описать невозможно, он под зонтиком.
Натан уперся обеими руками в панель управления, чтобы смягчить убийственное торможение, и ткнулся лбом в карту.
– Это он.
Натан перебежал через улицу среди скрипа колес, гудков и свистков. Он ни за кем не гнался. Его целью был сам Сукьябаси-кроссинг. Он растолкал стайку неотехнопанков и выскочил на огромный перекресток, очутившись перед целым полчищем созданий женского пола с черным макияжем, затянутых в мундиры Третьего рейха. Сидящая за кассой толстуха злобно на них орала. Дальше какой-то истеричный тип скандировал ксенофобские лозунги перед толпой зевак и ностальгирующих по националистической Японии. Другой призывал к возвращению императору статуса живого бога. Натан мысленно притенил эти пассивные сборища экстремистов, пытаясь засечь чье-нибудь бегство. В сторону здания компании «Сони» бежал полицейский. Он догнал задыхающегося стража порядка.
