— Что-то беспокоит тебя, Майк? — спросил Марвин, отодвигая пустую тарелку.
— Все в порядке… просто не голоден. — Фрост встал. — Полагаю, что слишком много съел за обедом. — Он посмотрел на часы. — Ты сменяешься?
— Да. По телику хорошее кино. Следи за стариной Ползучим Гадом. — И, кивнув на прощанье, он вышел из комнаты охраны.
Фрост сложил тарелки на поднос и поставил его на стул около двери. Зажег сигарету и рухнул в кресло лицом к телевизионным мониторам. Станет ли Марсия вытаскивать его из этой долговой ямы? — думал он. Нет, наконец решил он. Он не мог себе представить, чтобы она дала ему четыре тысячи долларов для того, чтобы уладить дело с этим сумасшедшим пари. Этого он не мог себе представить! Что-то в Силке вызывало у Фроста тяжелое чувство. Силк походил на такого рода жестокого ублюдка, который может поднять на ноги службу по сбору долгов, и если Фросту не удастся заплатить, то в один прекрасный вечер его повстречает на углу пара опытных бандитов, которые могут сломать ему обе руки. Он знал о службе по сбору долгов практически все, и, пожалуй, единственным решением было — послать к чертям эту сладкую работу и вернуться в Нью-Йорк.
Он услышал, как дверь позади него открылась, и оглянулся: Суко убирал поднос.
— Синьор Амандо уехал во Фриско, — пробормотал Суко. — Вернется завтра. — Сообщив это, японец вышел, прикрыв за собой дверь.
Фрост пожал плечами. Теперь, когда ему придется покинуть Парадиз-Сити, Амандо может подсматривать, сколько его душе угодно. Проблема заключалась в том, что, если он уйдет с работы после двух ночей дежурства, ему не заплатят. А запас его денег снизился до опасной отметки. К тому моменту, как он оплатит авиабилет до Нью-Йорка, у него останется совсем мало. И главное: что, черт побери, он собирается делать в Нью-Йорке? Он уже искал там работу, и ничего не подвернулось. В первый раз с тех пор, как он ушел из армии, Фрост почувствовал беспокойство.
Он все еще тревожился, пялясь на мониторы, когда услышал позади себя какой-то звук. Его рука схватилась за пушку, в то время как он поднимался на ноги и одновременно поворачивался.
В дверях стояла девушка и улыбалась ему.
Джина посмотрела, как уехал в «роллс-ройсе» Амандо, после чего приняла душ, поразмышляла у огромного платяного шкафа, потом выбрала изумрудно-зеленое платье для коктейля, которое было очень удобным и являло миру все ее изгибы: платье, которого она не надевала с тех пор, как покинула Рим. Его можно было легко расстегнуть для того, чтобы приступить к немедленным действиям, а когда Джина отправлялась на вечеринки, немедленные действия были именно то, чего она хотела.
