Мысль о большой биографии-жизнеописании Ленина возникла у Луначарского, по-видимому, сразу после смерти Владимира Ильича. О насущной необходимости такой книги он написал в феврале 1924 года.
Рождение этого замысла относится к первым послереволюционным годам. В 1919 году, по просьбе известного издателя Гржебина, обратившегося к Луначарскому по рекомендации Горького, Анатолий Васильевич пишет «воспоминания о великом перевороте». Некоторые из этих воспоминаний составили книгу «Революционные силуэты», вышедшую в 1923 году. Открывал книгу очерк «Владимир Ильич Ленин». Второе ее издание было предпринято на Украине.
И при жизни Ленина, а особенно после его смерти, Луначарский очень часто выступал с воспоминаниями о том времени, когда «в одной комнате, за одним столом, за одним общим делом» доводилось вместе работать «с этим изумительным человеком». Многие воспоминания-речи датированы концом января 1924 года: они были произнесены в скорбные траурные дни.
Все это, конечно, были лишь фрагменты, крупицы, штрихи, но и они явились «подготовительными попытками охватить Ленина как явление», глубокое и цельное, показать жизненный путь Ленина — гениального мыслителя, вождя революции, основателя пролетарского государства.
В своей книге «Память сердца» Наталия Александровна Луначарская-Розенель рассказывает о беседе Анатолия Васильевича с лечащим его врачом в Ментоне (Франция), где он провел последний месяц своей жизни.
«Я хочу еще пожить, хотя бы для того, чтобы написать книгу о Ленине. Это мой долг. Эта книга будет самым значительным из всего, что я сделал в жизни.
Он увлекся и горячо говорил об этой будущей книге, и врач не остановил его, он сам, затая дыхание, слушал Луначарского».
А в ночь накануне смерти Анатолий Васильевич говорил ей:
«Мне нужно три года, еще три года. Я многое успею сделать за эти три года. Я напишу книгу о Ленине, я не буду разбрасываться, как раньше».
Чувство невыполненного долга жгло Луначарского. Об этом свидетельствуют публичные высказывания последних лет, воспоминания современников, письма к жене.
В письме к Наталии Александровне в 1930 году Анатолий Васильевич писал, что именно ради работы над книгой о Ленине он решается просить о переводе его на работу за границу, где, вдали от «московского шума жизни», он сможет сосредоточиться на этом труде, который рассматривал как книгу-исследование, как серьезнейшую научную работу.
II
Здесь, наверное, следует пояснить читателю, почему работать над книгой о Ленине в Москве было почти невозможно. Не только множество «постов» — служебных, научных, общественных, которые он занимал, требовали и отнимали массу времени и сил, но и колоссальная работа партийного публициста, пропагандиста, литератора, художественного критика — такова была повседневная жизнь Анатолия Васильевича тех лет. Все это, помноженное на неумение, да и нежелание отказывать, создавало нечеловеческую перегрузку.
