— Это зачем? — спросил Винни глуповатым тоном.
— Так ведь никто без документов твои части не купит.
— Не понимаю, — пробормотал Винни. Он и в самом деле переставал что-то понимать. — Как это продать себя по частям? Зачем?
— За деньги, — удивился громадный упырь. — Деньги всем нужны.
— Зачем они тому, кто продал себя?
— Так не всего же, — удивленно забасил громадный мертвяк. — Я ж сказал, по частям. Вот один такой пришел — руку продал. Ну и что? Отрезали ему руку, заплатили. Он уехал. Месяца три не казал носу. Потом опять появляется: «Я, — говорит, — деньги пропил. Мне еще надо. Ногу возьмете?» Взяли. Месяца два назад его отсюда на телеге уже без обеих ног увозили, но при деньгах. Вот теперь ждем, что он в следующий раз продаст. Хотя, может, и не успеет, сопьется и помрет раньше.
— Кошмар какой, — честно признался Винни.
— Ты это верно заметил. Пьянство — самый настоящий кошмар. Сколько уж народу этот зеленый змей погубил, — громила покачал головой, потом пожал плечами и добавил: — Но ничего не поделаешь. Это жизнь.
Винни передернуло. То, что торговало за забором, как и их товар, подходило в его понимании под какое угодно определение, но только никак не монтировалось со словом «жизнь».
В проеме ворот появился Петро. Уже без сумы. Налегке, но довольный. Направился к Винни, плотоядно, как тому показалось, улыбаясь.
— О, Петро! — дернулся ему навстречу здоровяк. — Он не продается.
— Знаю, — кивнул Петро. — Ты его не пугай. Он со мной.
— А я и не пугаю, — растерялся громила. — У него же на лбу не написано, что он с тобой. Я думал, мало ли…
Он снова повернулся к Винни, мутные глаза его смотрели виновато.
— Извини, друг. Сам понимаешь, ведь всяко бывает. Вот один тут почку продал. Хитрец. Думал, если она внутри, так ее никто не достанет. А у нас тут есть один такой волколак. Добрейшей души. Доктор. Мертвого воскресить может. Почти. Ну, попросили его, не бесплатно, конечно. А ему что, он тела полосовать умеет лучше, чем ты хлеб резать. Так хитрец тот и кукарекнуть не успел, как на столе у нашего доктора оказался. Тот вспорол умнику брюхо, вынул почку, зашил обратно. Как и не было ничего. Но все по контракту и в рамках закона. Деньги ваши, почка наша.
Винни почувствовал, что бледнеет. Ноги слабеют. Еще немного и повалится на землю прямо тут. Плохо соображая, он почувствовал, как что-то вцепилось в предплечье, сжало и удержало на ногах.
— Говорю же: не пугай, — прозвучал рядом сердитый баритон Петро.
