— Никаких кораблей, еле выпросил у Гвеннона полётный ранец, — отмахнулся Гедимин. — И верну ему пригоршню обломков, потому что над Гиблыми Землями эта рухлядь рассыпалась окончательно. И пусть только попробует что-то с меня спросить. Надо же было такое подсунуть… Сармат опять остановился и потоптался на месте, как-то неуверенно ступая на ногу. По броне тянулись длинные свежие царапины, под содранным фрилом золотился ипрон — и, похоже, досталось не только скафандру.
— Упал на склон, — неохотно пояснил Гедимин и пошёл дальше, но уже не так быстро. — Подарочек Гвеннона развалился прямо в воздухе. Не везёт мне с реактивными двигателями. Лучевое крыло из него соорудить, что ли? Каркас вроде цел… Фрисс посмотрел на ранец со свисающими проводами, пропахший Шигнавом и горелым фрилом, попробовал представить себе эту штуку летящей — и не смог. Может, древний механизм не выдержал тяжести огромного сармата и его брони?.. Солнце клонилось к закату, и тени гигантских полуразрушенных зданий тянулись к путникам, пока не накрыли их. И сразу исчезла сухая мекха, под ногами захрустел битый рилкар, пёстрым полотном устилающий землю вокруг города. Когда-то город был опоясан толстой стеной — сейчас на её месте высился вал осколков с вылезающими из него обрывками металла, закрученными в петли и спирали. Редкие уцелевшие здания — но чаще отдельные стены, чудом держащиеся вертикально — прятали в своей тени груды обломков камня и рилкара.
Гедимин осторожно обходил этот хаос, разыскивая уцелевшую улицу.
Фрисс, приподнявшись на его плече, смотрел на мешанину обломков и думал, что под таким ковром никто никогда не найдёт Старое Оружие — ни люди, ни сарматы. Здесь весь город сносить надо… Сармат переступил через остатки рухнувшей стены, мимоходом вытянул из её целой части пучок проводов и остановился на потрескавшейся ленте рилкара — когда-то здесь проходила улица, и лента двигалась вдоль неё, теперь же она превратилась в мозаику из раскрошенных плит.
— Старый Город Чивенкве, — сказал он Фриссу, указывая на руины. — Ничем не примечательный городок в предгорьях. Во время Применения сполз со склона и рассыпался в крошево. Было убежище… никто, разумеется, не выжил.
— Пусть им окажут почести в Кигээле, — пробормотал Речник и поёжился — ему внезапно стало очень холодно и жутко. Сармат покосился на него, помолчал и продолжил:
— Город считается чистым как от радиации, так и от интересных существ. На башнях иногда ночуют Скхаа, но им до меня дела нет. И до тебя не будет, если не начнёшь вызывать молнии. Что тут любопытного для знорка, я не представляю. Могу только посоветовать не лезть на обломки — как они лежат, никто не знает. Тут мы проведём ночь.
