— Что читаешь? — спросил Виктор, стараясь скрыть свое смущение.
— Вчера купил на рынке «Остров погибших кораблей».
— Это ты за книжкой на рынок бегал?
Мешков наклонился к уху Виктора и ответил шепотом:
— Искал что-нибудь оригинальное Машеньке. Сувенир какой-нибудь. Да не нашел ничего подходящего. Взял только яблоки…
— А чего же мне не сказал? Вместе сходили бы, — нахмурился Виктор, сердясь на свою недогадливость. — Я ведь даже камня с Памира не везу. Нечего сказать, жених…
Саша снова уткнулся в книгу, а Виктор опять стал смотреть в иллюминатор. И опять воспоминания уносили его то домой, то на Памир, то в Рязань…
— Вот фантазер! — усмехнулся Мешков.
— А ты откуда знаешь, о чем я думаю? — удивился. Виктор.
— Да не про тебя. В книге накручено…
Виктор зажмурил глаза, делая вид, будто решил вздремнуть, а сам опять начал думать о Пашеньке: «Ждет она меня или не ждет?..» Сон подкрался незаметно. И видит во сне Виктор: будто Сидоренко встал и раздал всем парашюты. Улыбнулся, объяснил: «Братцы, я полечу в Москву, мне надо срочно к жене. А вы прыгайте здесь, в Рязани. Посадки самолета не будет. Первым идет к люку Виктор, бросается. Неудача! Парашют не раскрылся… Земля стремительно приближается. Виктор с силой дергает за кольцо. Безрезультатно! Ветер в ушах ревет, как мотор самолета, уши заложило… В последний раз рвет он кольцо и слышит:
— С чего это ты вздумал на мне пуговицы обрывать?!
Открыв глаза, Виктор непонимающе глядит на Сашу, сжимающего его руку.
— Фу, вздремнул малость…
— Вздремнул? Да ты, друг, часа два спал! — Мешков, улыбку которого не часто можно увидеть, вовсю улыбался: — И главное, глаза открыл, уже не спишь, а пуговицу на моем мундире рвешь… Вот ведь до чего дошло.
— Ты знаешь, Саша, такой неприятный сон…
— Между прочим, под нами уже аэродром. Возьми одеколон, протри свою цыганскую физиономию. Лоснится после сна. Паша не узнает.
Когда самолет приземлился, Виктор Датченко и Александр Мешков прильнули к иллюминаторам.
Вглядываясь в толпу встречающих, они почти одновременно увидели и Машу и Пашу. Рядом с девушками стоял Глушцов.
— Сели? — спросил кто-то, видно замечтавшийся. — А я даже не почувствовал толчка. Вот мастера!
— Не люблю этого слова — «сели», — послышался голос Сидоренко. — Прибыли.
— Ну, вот и все! — сказал сержант Датченко. — Прилетели.
