На его ладони блеснуло тонкое серебряное колечко с сердоликом.
— Оно из пустыни, как и конь. Этот камень обладает свойством останавливать кровь. Так что если ты когда-нибудь поранишься или…
— Очень красивое, — прервала его Волчица и взяла кольцо двумя пальцами. — Благодарю тебя, Герольф.
— Ты его не наденешь?
— А? Надену, конечно…
Теперь он окончательно убедился, что с ней что-то не так.
— Оно тебе не нравится?
— Нет-нет, нравится… только…
— Да что с тобой?
Внезапно выдержка изменила ей. Она взяла руки Герольфа в свои и крепко сжала.
— Поди сюда.
Она потянула его к креслу, усадила и опустилась на колени у его ног.
— Прости меня, любимый, но хоть бы ты до зари унизывал мои пальцы перстнями, наполнял мои сундуки редкостными тканями, а мои конюшни арабскими скакунами — все равно твои подарки не сравнятся с тем, который я тебе сейчас преподнесу.
Герольф усмехнулся — это показалось ему забавным. Такое торжественное заявление в ее устах было делом непривычным. И вдруг он понял — то есть подумал, что понял, — и вся кровь отхлынула у него с лица к заколотившемуся сердцу.
— Волчица… — прошептал он, — ты… ты ждешь ребенка? У нас будет ребенок?
Ее словно ударило. Предвкушая, какова будет реакция Герольфа, она проигрывала в воображении все варианты — но не этот. До сих пор они так и не смогли зачать ребенка. Как будто две их жизненные силы, не укладывающиеся в обычные рамки, не дополняли, а нейтрализовали друг друга.
— Нет, — тихо сказала она, — нет, Герольф… Это не то.
Она уже взяла себя в руки и повторила нарочито таинственно:
— Не то… Кое-что получше.
Он посмотрел на нее недоуменно, почти встревоженно.
— Я нашла для тебя то, что ты отчаялся отыскать. Подожди здесь.
Она вышла и минуту спустя вернулась, оставив дверь за собой приоткрытой. Герольф в своем кресле сидел недвижимо. Она подошла и встала рядом с ним.
— Я добыла тебе того, кого ты ищешь вот уже десять лет, Волк, — сказала она вполголоса. — Я добыла тебе сына Ивана, внука короля Холунда. Только ничего ему не говори, он не знает, кто он такой.
Потом она позвала:
— Хрог!
Гигант вошел, подталкивая перед собой Бриско. Довел его до середины комнаты, не доходя до ожидающей пары, и по знаку Волчицы удалился. Бриско переодели во все новое. Он был умыт, причесан, но его лицо, прежде такое живое и смеющееся, замкнулось и стало жестким и упрямым. Он едва взглянул на мужчину и женщину, перед которыми стоял.
— Подойди, — сказал Герольф.
Бриско не шелохнулся, и тогда он сам встал и подошел к мальчику.
