Чеби и Грица сидят в ванной и чинят аппарат для световых эффектов.
В десять часов сигнал — общий чай и обсуждение боевых операций. После чего поверка голосов в песне — джаз-банд или поверка глаз, слуха, ощущений, вкусов — в кино или клубе.
В 12 часов «спа-ать… спать, по палаткам».
Завтра ждет с утра мирный труд во вражеском окружении. Разведочная работа. Изучение вражеской техники — бойцы старательно должны следить за живыми героями будущей постановки, изучая их движения и интонации голоса.
* * *
Немножко оторвано как-то от коллектива мы действуем. Надо поговорить с Жоржкой.
— Что ты обвис?
Жоржка откровенничает.
— В райкоме говорят, что работать не умею. Зеленин от партячейки мурыжит… Вам хорошо, на производственную пошли… Эх, мне бы сейчас помахать. А тут бегай, царапай бумагу… совсем запарился. Ведь говорил, что с меня толку не выйдет… Взяли, поставили в отсекры… Теперь факт — снимут.
— Жоржка, а ежели мы… ну как ты на нас смотришь. С комсомольской стороны?
— По уставу вас как будто гнать надо… Трепливые здорово. А ежели по-свойски, так ребята хоть куда. В общем в этих делах я отсекрские ноги и обломал.
— Переходи, Жоржка, на нашу сторону. Поможем… Нельзя же нам все время партизанить, пора бы и в узаконенную регулярную армию превратиться.
Жоржка щупает мой затылок,
— О чем ты мелешь?
— Приходи вечером в «гарбузию», узнаешь.
— И то верно. В общежитие необходимо слазать. Отсекр, а за четыре месяца ни разу не зашел… Э-е… Друг, куда?.. Помоги-ка мне этот протокол обтесать. В райком пойдет.
* * *
Есть гипотеза, что человек произошел от рыб. Конечно, Нина — рыба, рыба с холодной кровью.
— Ры-ба-а-а-а…
Хотя кто ее поймет, другой раз любой обезьяне очко даст.
Рыбо-обезьяний человек!
Ну, чего она загибается? Почему не подходит ко мне?
Мне, который… ну да, любит, — говорит то же, что и всем и одинаковым голосом. Тыр-тыр-тыр и ходу с Бахниной.
Подумаешь — Венера. Подожди. Теперь я буду человеком, предком которого был полярный лед… Да, да, дружить мы с ребятами сможем. А особенно сейчас.
— Что ты, Гром, бормочешь?
Тормошит Бахнина. Нина сердито поворачивается:
— Сидит, как мумия на репетиции. Видит, что мы на одном месте топчемся, не можем никак выходы выучить, а он только смущает, да губами шлепает. Или уйди или помогай.
Бахнина защищает.
— Ну, чего ты на него набросилась? Он отдохнуть сюда зашел. Ты, Гром, все-таки поговори с Тахом. Нам одним справляться трудно, может он опять с нами… Говорят, что в армии хорошим режиссером был.
