— Называть девушку привлекательной — значит подразумевать: «Смотреть особенно не на что, но какая яркая личность!» Меня ни разу не назвали «сногсшибательной», — пожаловалась она деду.
Как и следовало ожидать, он ответил:
— Ради бога, не говори глупостей. Скажи спасибо, что у тебя есть голова на плечах и ты умеешь ею пользоваться.
В восемьдесят два года Корнелиус Макдермот почти не утерял энергии, благодаря которой он сделался одним из самых известных конгрессменов. В тридцать лет он был избран в Палату представителей от родного Манхэттена и оставался на этом месте пятьдесят лет, отвергая все предложения баллотироваться в Сенат. Когда ему стукнуло восемьдесят, он принял решение больше не выставлять свою кандидатуру.
Уйдя из Палаты представителей, Макдермот открыл консультативный центр и зорко следил за тем, чтобы город и штат Нью-Йорк оставались в сфере влияния его партии. Конгрессмена Макдермота знали все, и, когда он появлялся на улице, люди приветствовали его с любовью и уважением.
Как-то раз он пожаловался Нелл:
— Я не могу и носу высунуть из дома, не убедившись, что готов предстать перед камерой.
На что она ответила:
— Если бы тебя перестали узнавать на улице, тебя хватил бы инфаркт, и ты сам прекрасно об этом знаешь.
Добравшись до офиса деда, Нелл помахала рукой дежурному и направилась в кабинет.
— Как у него настроение? — спросила она Лиз Хэнли, его давнишнюю секретаршу.
Лиз, красивая шестидесятилетняя женщина с темными волосами и строгим выражением лица, закатила глаза.
— О господи, неужели так плохо? — вздохнула Нелл, тихонько постучала в дверь кабинета и вошла.
— Ты опоздала, Нелл, — проворчал Корнелиус Макдермот, поворачиваясь к ней.
— Нет, если верить моим часам. Сейчас ровно три.
— Я просил тебя прийти к трем.
— Мне нужно было дописать свою колонку. А где твоя знаменитая улыбка, от которой тают сердца избирателей?
— Сегодня мне не до улыбок. Садись. — Макдермот указал на диван, стоявший у углового окна, откуда открывался великолепный вид на его бывший избирательный округ.
Сев на диван, она с тревогой посмотрела на Корнелиуса. В его голубых глазах сквозила непривычная усталость. Даже копна седых волос сегодня казалась не такой густой. Под ее взглядом дед повел плечами, словно стараясь стряхнуть невидимую ношу. Нелл подумала, что он впервые выглядит на свой возраст, и у нее сжалось сердце.
— Нелл, у нас крупные неприятности, и ты должна нам помочь. После того как этого проныру Боба Гормана выдвинули на второй срок, ему предложили возглавить недавно образованную Интернет-компанию. Он, разумеется, никуда не уйдет до выборов, но говорит, что не может жить на зарплату конгрессмена.
