— Утром быть здесь!
Я заверил его, что хочу отлучиться именно только на одну ночь.
Я любил симфоническую музыку, а в тот вечер в Александрии, в казино «Сан-Стефано», должен был выступать симфонический оркестр. В программе был Бетховен. Я горел желанием попасть на концерт. Ведь здесь, в глуши, среди невежественных коллег, идиотизма провинциальной жизни и атмосферы преступлений, я был лишен всяких возможностей наслаждаться прелестями изящного искусства. И вдруг такое счастье — симфонический концерт! Но не тут-то было! Только я приехал в Александрию, прокурор, который, возможно, накурился кальяна, а теперь очнулся, позвонил в канцелярию александрийского губернаторства и велел мне передать, чтобы я немедленно вернулся «любым поездом, пусть даже очередным товарным, для срочного следствия по делу имевших место демонстраций». Я вынужден был вернуться в ту же ночь и, конечно, обнаружил, что никаких демонстраций не было. В полицейском участке меня заверили, что в городе не случилось никаких происшествий. Я понял, что прокурор просто-напросто хотел помучить меня — ему это доставляло удовольствие.
Один за одним шли нудные, скучные дни. Лето в этот год выдалось особенно жаркое. В самый разгар его в наш город на гастроли приехала из Каира театральная труппа, возглавляемая моим старым знакомым артистом и режиссером Омаром-эфенди. Я хорошо знал и ценил его талант еще с тех пор, как он поставил на сцене театра Аккаши мою первую пьесу. Помню, радости моей не было границ — ведь я был новичок и это была моя пробная работа.
Я горел желанием вновь увидеться со старым другом Омаром-эфенди, посмотреть спектакль его труппы и потому хотел в тот же вечер пойти в театр. Вернувшись домой и пообедав, я решил лечь и хорошенько выспаться перед театром. Стояла невыносимая жара, а весь предыдущий день и всю ночь я провел за расследованием многочисленных дел и был сильно утомлен. Поэтому я сразу же заснул. Но вскоре я проснулся от сильного стука в дверь моей квартиры. Прокурор прислал за мной стражника, требуя, чтобы я немедленно явился к нему. Полусонный и раздраженный, вскочил я с постели:
— Требует немедленно? В такой ранний час? В чем дело?
Вытирая рукавом вспотевшее лицо, стражник ответил:
— Ей-богу, не знаю!
Я взглянул на часы: только три часа пополудни. Что нужно от меня этому человеку в самое жаркое время дня? Я знал, что наш прокурор не имел обыкновения спать после обеда. Он проводил это время за чашкой кофе и кальяном. Стражник сообщил мне, что прокурор уже благополучно кончил «принимать» кофе, выкурил свой кальян, явился в прокуратуру и, разбудив стражников, только что расположившихся на отдых, велел им вызвать из квартир всех писарей прокуратуры и стал каждому выдумывать занятие, чтобы лишить их послеобеденного отдыха в такую жару.
