— Спасибо. — Она приняла ее.
— Если это безумие, то удивительнейшее, — сказал он. — Не будете ли добры рассказать мне чуточку больше?
— В свое время. Однако у меня есть пара вопросов и к вам. — Она сделала приличествующий моменту глоток чая. — А именно — если считать, что вы поверили мне на слово, — вы могли бы обдумать, с какими затруднениями мог бы столкнуться в процессе идентификации «собственной личности» в этом мире путешественник из… гм… другого мира? Особенно при покупке дома и организации своего дела, если этот путешественник всего лишь одинокая женщина, оказавшаяся в незнакомой стране. Я мало что знаю о законах, определяющих положение женщин именно здесь, кроме того, что это положение существенно отличается от обычаев моих родных мест. И думаю, что мне, скорее всего, понадобится адвокат, а возможно и доверенное лицо. Вот, собственно, почему я и подумала о вас.
— Понимаю. — Глаза Бергесона судорожно бегали, он едва сдерживался, стараясь не перебивать ее. — Умоляю, скажите, почему я?
— Потому что вас рекомендовал мне служитель закона. — Она усмехнулась. — Я просто прикинула, что скупщик краденого, который в то же время ходит в информаторах у полиции, будет, вероятнее всего, более безопасным вариантом, чем такой растяпа, который не дорос даже до того, чтобы приспособиться к работе с фараонами. — Были, разумеется, и другие причины, причины, связанные с родителями Мириам и ее воспитанием, но она не собиралась посвящать его в эти подробности своего прошлого. Доверие, в конце концов, распространялось лишь до определенных границ.
— Скупщик краденого… — Он фыркнул. — Меня нельзя назвать нечестным или неэтичным, мадам.
— Вы только что продали книги, которые председатель военно-полевого суда предписывает сжечь, — сказала она, удивленно. — Полиция рекомендовала вам это. Следует ли мне и дальше набрасывать схему?
Он вздохнул.
— Обвинен без права на оправдание. Если вы не от французов, то наверняка и не агент Тайного кабинета, ведущий двойную игру?
— Что за Тайный кабинет?
— О-ох. — Он внезапно помрачнел. — Полагаю, мне следовало продать вам еще и справочник.
— Недурная мысль, — согласилась она.
— Теперь да. — Он сбросил газеты со стула около пианино и сел напротив нее, его чашка с чаем опасно балансировала на костлявом колене. — Предположим, я не стану говорить ничего, что могло бы бросить тень на меня. И предположим, что мы примем на веру ваше не лезущее ни в какие ворота заявление, что вы обитатель другого… э-э… мира. Похожего на этот, но другого. И, разумеется, не приспешница
