— Где же эта лачуга? — паническим голосом спросила Ольга. — Где…
— Очки, — задыхаясь проговорила Миркам. Очередная спазма скрутила ее желудок. «Мы могли бы погибнуть», — подумала она сквозь горячие и холодные волны дрожи, вызванные по-настоящему тяжелым переходом «границы» между мирами. — Надень очки.
— О-ох. — Ольга переместила их на глаза. — О-ох!
— Мириам? — Голос Брилл доносился из-за соседнего дерева. — Помоги!
— А-а-ах, а-а-ах…
Мириам заковыляла туда, сучки и ветки царапали ей лицо. Снегопад был густой, хлопья размером с ноготь, кружась, падали на лицо и больно жалили, касаясь кожи. Брилл стояла на коленях поверх чего-то, отчаянно молотившего ногами.
— Помоги! — звала она.
— Хорошо. — Мириам грузно опустилась на колени прямо перед Брилл (желудок все еще пытался заявлять протесты) и взялась неуклюже отыскивать пояс, чтобы еще более ограничить свободу «языка». Брилл раньше уже удалось надеть на своего пленника наручники, но теперь он начал брыкаться, и ей пришлось сесть ему на ноги, что нельзя было назвать удачной позицией ни для кого. — Я здесь.
— Лежи тихо, черт бы тебя побрал…
— Нам нужно заставить его идти. Или придется нести его, — прокомментировала Ольга. — Он большой?
— Просто ребенок. Паршивый сопляк.
— Будь начеку, у него здесь могут быть друзья!
Мириам встала и опустила на глаза очки ночного видения. Брилл и их пленник теперь походили на облака яркого зеленого пламени, а Ольга была сгорбленной фигурой в нескольких футах в стороне. — Идем. В убежище. — Вместе с Брилл они подняли на ноги пленника — бессвязно стонавшего, что, в общем, говорило о скрытой панике, — и почти поволокли его к охотничьей заимке, которая все еще излучала тусклое зеленое свечение. Тепла от керосинового нагревателя было вполне достаточно, чтобы «высвечивать» на холодном фоне их убежище, словно улицу.
На то, чтобы добраться туда, ушло минут десять, при этом снег повалил еще гуще, на глазах заметая их следы.
Пленник, очевидно усвоивший, что альтернатива — возможность медленно замерзнуть в снегу, затих и начал сам передвигать ноги. Мириам казалось, будто кто-то наносит молотком по голове сильные звонкие удары, а желудок все еще восставал против предыдущего недостойного обращения с ним. Ольга «прокралась» вперед и теперь рыскала вокруг в потемках, отыскивая признаки постороннего присутствия, но, насколько могла видеть Мириам, они были одни в ночной темноте.
Их лачуга была пустой, но теплой, это они определили сразу, едва перетащили свою ношу через порог. Последним неимоверным усилием они положили его на матрас и закрыли за собой дверь, чтобы сохранить оставшееся тепло.
