Используя литовско-польско-ордынские противоречия, галицкое боярство стремилось управлять краем самостоятельно. Так, приостановив в 1340 г. с помощью ханского войска экспансию Польского королевства, Дмитрий Дядько, чтобы избежать обычного в таких случаях усиления зависимости от Золотой Орды, незамедлительно вступил в переговоры с Казимиром III и вместе с галицкими боярами признал верховенство польского короля при условии сохранения их владений, религиозной обрядности, прав и обычаев, в чем обе договорившиеся стороны взаимно присягнули.[152] Неизвестно, однако, была ли воплощена в действительность эта договоренность, а если и была, то в какой мере и в каких масштабах. Как видно из папской буллы от 29 июня 1341 г., уже вскоре после переговоров Казимир III обратился в Авиньон с просьбой освободить его от присяги, данной старосте Галицкой земли.[153] Со своей стороны, Дмитрий Дядько в письме к горожанам Торуня не упоминает о Дмитрии-Любарте, а, сообщая об устранении несогласий между ним и польским королем, именует его лишь "господином Казимиром, королем Польши"; касаясь же льгот для иноземцев, он ссылается "на права предшественников наших", в частности на Болеслава-Юрия II, которого называет "нашим господином".[154] Следовательно, признание галицким боярством сюзеренитета Казимира III было, вероятнее всего, формальным.
Дипломатическое лавирование боярской олигархии Галицкой Руси не могло стать достаточно серьезной преградой для развертывания экспансии Польского королевства и Великого княжества Литовского в этом регионе. Само правление ее рассматривалось правящими кругами Польши и Литвы как временное явление. Участь боярского правления в Галицкой Руси, по всей видимости, была предрешена и в Орде, дипломатия которой стремилась уст- /40/ ранить все, что препятствовало открытой военной конфронтации между Польским королевством и Великим княжеством Литовским. В любом случае, в последовавших затем событиях Орда поначалу сохраняла формальный нейтралитет.
В 1343 г. Казимир III добился от папской курии материальной помощи для борьбы с "русинами",[155] что позволило его войскам перейти в наступление. В ходе военных действий польскому королю удалось в 1343–1344 гг. захватить пограничные с его владениями Саноцкую и Перемышльскую земли.[156] Еще большую военно-политическую активность в Галицкой Руси проявило Великое княжество Литовское, правителем которого после гибели Гедимина в 1341 г. стал его сын Явнутий. Возможно, с его санкции, но по инициативе Дмитрия-Любарта, именно в 1343–1344 гг. в Галицко-Волынскую Русь со своими воинскими дружинами двинулась и осела на ее южных и западных окраинах целая плеяда Гедиминовичей, которые в последующих сражениях с польскими и венгерскими феодалами, а также с ордынцами отстаивали ее целостность, проявляя при этом определенное военно-политическое единство.
