Суинь задала пробный вопрос, едва тетушка присела подле полупрозрачного занавеса:
— Давно ли вы служите наместнику?
— Пятнадцать лет, моя госпожа.
Значит, с самого начала. Суинь еще раз наклонилась над перилами балкона и вдохнула ароматы мха и влажной земли.
Значит, с того самого времени, как кто-либо впервые услышал о человеке по имени Ли Тао, подумала она.
Ли Тао ослабил кожаные ремешки, с помощью которых ножны закреплялись на руке. Военачальник сидел один в кабинете, закрывшись от воинов, от слуг, от нее. Блистательная Лин Суинь была надежно спрятана в его твердыне, где ее не смог бы достать ни один недруг. Теперь у военачальника появилось время и возможность все внимательно обдумать.
Он вытащил кинжал с тонким лезвием, спрятанный в рукаве, и положил на стол рядом со стопкой писем. В бронзовой курильнице виднелась кучка серого пепла — все, что осталось от записки, побудившей его пересечь укрепленные границы своих владений ради удовлетворения, казалось бы, минутной прихоти. Записка была не подписана, смысл ее — туманный. В записке сообщалось, что военный наместник Гао Шимин послал людей, чтобы схватить Лин Суинь, или Лин-гуйфэй, как ее величали при покойном Божественном императоре.
Бывшая «драгоценная супруга», размышлял Ли Тао. Женщина, уже ничего не значащая в тайных интригах и заговорах при дворе нынешнего императора. Наложница, былой покровитель которой давно покинул мир живых, отправленная в отдаленное имение у реки, чтобы провести остаток дней в изгнании. Символ отошедшей в небытие империи. Так зачем вдруг она могла понадобиться старому лису Гао?
Ли Тао чувствовал, что здесь таится какая-то хитрость, какой-то подвох, однако впервые в жизни он действовал вопреки своим чувствам. Таинственное послание содержало предупреждение, но было в нем и нечто большее. Нечто очень похожее на обещание. Обещание того, что воинственный наместник пожалеет, если не предпримет решительных действий. Имя бывшей «драгоценной супруги» пользовалось широкой известностью в Поднебесной. Лин Суинь.
На пике популярности прекрасной наложницы при столичном дворе Чанъаня о ней ходило множество самых невероятных слухов. Роковая соблазнительница, очаровательная и завораживающая, самая красивая женщина в Поднебесной. В золотой век царствования императора Ли Мина умы и сердца поэтов и придворных были прикованы к Лин-гуйфэй, из которой людская молва и всеобщее поклонение сотворили богиню.
Во время своего первого появления при дворе Ли Тао посчастливилось мельком увидеть прекрасную госпожу Лин. Жажда и желание, охватившие его тогда, оказались внезапными и всепоглощающими. Он был юн и горяч, им двигали самые честолюбивые стремления — молодой воин хотел признания, уважения, власти. Однако даже сейчас, почти десять лет спустя, при виде Лин Суинь в нем пробудилось слабое эхо того самого, почти позабытого желания.
