— Тетушка должна знать, что я не любовница наместника Ли. Я встретила его всего лишь неделю назад. Мы даже никогда не разговаривали. — Лин Суинь попыталась поймать в зеркале выражение глаз старой служанки, но тетушка не поднимала головы, полностью погруженная в свою работу. — Я верна памяти Божественного императора.
— Хозяин всегда был верен Божественному императору, — произнесла тетушка.
— Но не императору Шэню.
Суинь поморщилась, когда тетушка дернула ее волосы, скручивая их в узел. Острая шпилька из слоновой кости больно царапнула кожу. Не стоило рассчитывать здесь на поддержку, подумала она.
И еще мучительнее оказалось ей сознавать ту смертельно опасную игру, ставшую частью и условием выживания при императорском дворе. Кому можно довериться? Кто ей поможет? Суинь училась делать правильные ходы с тех пор, как еще ребенком ее забрали из дома, купив за сотню медных монет — обычная стоимость невесты.
Лицезреть госпожу Лин было все равно, что присутствовать на искусном представлении. Она сидела перед ним в гостевых покоях, грациозно сложив руки, полностью скрытые в широких рукавах ее одеяний, — изящный бутон персика на фоне бесцветных стен. Подчеркнутый изгиб ее губ казался слишком совершенным, чтобы быть естественным.
— Я размышляла. — Лин Суинь взглянула на наместника, поднеся к губам пиалу. — Вам нужна не я.
— Что же мне нужно? — задал он встречный вопрос.
— Я всего лишь символ. Овладеть мной все равно что… — она бросила на Ли Тао косой взгляд, — все равно, что овладеть неприятельским штандартом. Какой еще интерес может быть у военачальника к презренной наложнице?
— Презренной… — задумчиво произнес Ли Тао.
Он откинулся немного назад, пристально изучая Суинь. Само изящество и красота — она была прекрасна. Это зрелище абсолютного совершенства слепило глаза — больно смотреть, но еще мучительнее отвернуться. Мягкий, чувственный рот и выразительные глаза. Один только вид кремовой кожи ее нежной шейки заставлял его пальцы нестерпимо жаждать прикосновения.
— Когда-то вы услаждали своей красотой посетителей квартала удовольствий Лояна, — заметил он.
— Очень, очень давно, наместник.
— Лоян хранит много секретов.
Улыбка тронула губы Лин Суинь. Она улыбалась, потешаясь над ним. И в то же время для него.
— Вино и музыка — вот и все секреты.
Эти слова сопровождались мелодичным смехом, однако в ее взгляде Ли Тао почувствовал холодный расчет. Притягательная и соблазнительная. Каждый жест бывшей наложницы сулил невысказанные возможности. Каждое ее движение словно убеждало ослабить бдительность, тогда как сама Лин Суинь всегда оставалась начеку. У наместника не хватало терпения играть в эти игры. — Мне не нужна наложница.
