Судьба неожиданно свалила на плечи его огромную, чуждую ему государственную работу, бросила его в самый водоворот политических страстей и интриг. В этой чуждой ему работе он, видимо, терялся, боясь ошибиться, не доверяя никому, и в то же время не находил в себе достаточно сил твердой и уверенной рукой вывести по бурному политическому морю государственный корабль».
Тогда, в Екатеринодаре, было еще далеко до будущего соперничества, а потом и откровенной вражды между Деникиным и Врангелем. Но это были слишком разные, во многом противоположные друг другу люди, и столкновение между ними, рано или поздно, было неизбежным.
Антон Иванович не был карьеристом. Свою службу отечеству он рассматривал как тяжкий, но необходимый долг. Он считал, что должен победить большевиков, довести Россию до нового Учредительного собрания, а затем уйти от власти и командования в частную жизнь. Деникин сетовал в письмах жене: «Ох, Асенька, когда же капусту садить…» То же он повторил и группе представителей кадетской партии: «Моя программа сводится к тому, чтобы восстановить Россию, а потом сажать капусту».
Эти слова отнюдь не значат, что мечтой Антона Ивановича действительно было заняться сельским хозяйством. Здесь он просто намекал на римского императора Диоклетиана, который, осуществив реформу армии и государства, неожиданно отказался от власти и удалился на покой. Когда несколько лет спустя один из сенаторов спросил у Диоклетиана, не жалеет ли он, что отказался от власти, он ответил: «Если бы ты видел, какую капусту я вырастил на своем огороде, ты бы не задавал таких вопросов!» Антон Иванович, сетуя на то, что всё никак не может приступить к посадке капусты, имел в виду, что с нетерпением ждет конца русской смуты, когда он сможет, наконец, отказаться от бремени командования.
Деникин не был политиком, всячески сторонился политики, считая ее грязным делом, и не имел никакой склонности к интригам. Он считал, что большие политические вопросы, определяющие судьбы государства, должно решать будущее Учредительное собрание, а решение текущих политических проблем передал Особому совещанию при главнокомандующем, некоему эрзац-правительству, в котором преобладали кадеты.
Антон Иванович также упрямо держался лозунга «Единая и неделимая Россия». Он считал, что не вправе санкционировать отделение от бывшей Российской империи тех или иных территорий или предоставление им широкой автономии. Деникин полагал, что такие вопросы должны решать Учредительное собрание и установленная им новая власть.
