— Как вам известно, ваше превосходительство, я в 1917 году командовал кавалерийским корпусом, но еще в 1914 году я был эскадронным командиром и с той поры не настолько устарел, чтобы вновь не стать во главе эскадрона.
— Ну, уж и эскадрона… Бригадиром согласны?
— Слушаю, ваше превосходительство.
— Ну, так зайдите потом к Ивану Павловичу, — сказал генерал Деникин, указывая на начальника штаба, — он вам всё расскажет».
На следующий день выяснилось, что Врангелю предлагают не бригаду, а дивизию. Барон стал временным начальником 1-й конной дивизии вместо генерала И. Г. Эрдели, откомандированного в Грузию. При этом ему сразу дали понять, что Эрдели будет отсутствовать длительное время, а по возвращении получит новое назначение, так что временная должность фактически является постоянной. На Врангеля работало то, что он был одним из немногих в Добровольческой армии кавалерийских генералов еще дореволюционного производства и имел, пусть и небольшой, опыт командования конной бригадой и дивизией. Подавляющее большинство генералов-«первопоходников» было из пехоты.
Врангель оставил описание Деникина:
«Среднего роста, плотный, несколько расположенный к полноте, с небольшой бородкой и длинными, черными, с значительной проседью усами, грубоватым низким голосом, генерал Деникин производил впечатление вдумчивого, твердого, кряжистого, чисто русского человека. Он имел репутацию честного солдата, храброго, способного и обладающего большой военной эрудицией начальника…
По мере того как я присматривался к генералу Деникину, облик его всё более и более для меня выяснялся. Один из наиболее выдающихся наших генералов, недюжинных способностей, обладавший обширными военными знаниями и большим боевым опытом, он в течение Великой войны заслуженно выдвинулся среди военачальников. Во главе своей Железной дивизии он имел ряд блестящих дел. Впоследствии, в роли начальника штаба Верховного Главнокомандующего в начале смуты, он честно и мужественно пытался остановить развал в армии, сплотить вокруг Верховного Главнокомандующего всё русское офицерство… Он отлично владел словом, речь его была сильна и образна.
В то же время, говоря с войсками, он не умел овладеть сердцами людей. Самим внешним обликом своим, мало красочным, обыденным, он напоминал среднего обывателя. У него не было всего того, что действует на толпу, зажигает сердца и овладевает душами. Пройдя суровую жизненную школу, пробившись сквозь армейскую толпу исключительно благодаря знаниям и труду, он выработал свой собственный и определенный взгляд на условия и явления жизни, твердо и определенно этого взгляда держался, исключая всё то, что, казалось ему, находилось вне этих непререкаемых для него истин.
