– Я не хотела! – проговорила я сквозь зубы. Зубы у меня стучали от ужаса, как иногда они стучат от холода.
В мою бедную голову внезапно пришла дикая мысль, что это случилось из-за меня – ведь только что я с ненавистью смотрела на эту девчонку, только что пожелала от всей души, чтобы ее… чтобы ее прихлопнуло.
Вот ее и прихлопнуло.
– Чушь какая!.. – пробормотала я. – Не может быть, чтобы это из-за моих слов…
Конечно, не может.
Но вот ведь она – лежит, придавленная бетонной плитой…
Только что по эту сторону забора не было ни души, кроме нас с этой девчонкой – и вдруг невесть откуда набежала куча народу: работяги в рабочих комбинезонах, какие-то посторонние тетки, одна – с маленькой собачкой на руках, солидный, прилично одетый мужчина…
Все они стояли вокруг упавшей плиты, жадно глазели и обменивались впечатлениями. Все же, как ужасно устроены люди! Даже чужую смерть превращают в развлечение…
Я выловила из лужи вторую туфлю, кое-как обулась и поковыляла вперед, к этой растущей на глазах толпе. Я ничуть не лучше остальных: мне тоже хотелось взглянуть на нее, убедиться…
В чем? В том, что она мертва?
Вот уж в этом не было никаких сомнений!
Тогда в чем же?
И тут до меня дошло.
Еще там, в маршрутке, она показалось мне похожей на меня саму. И вот теперь меня мучительно тянуло туда, чтобы убедиться, что это не я лежу в грязи, раздавленная бетонной плитой!.. Что другая девушка приняла на себя мою судьбу!
От такой мысли мне стало совсем худо.
Кроме того, я вспомнила, как ужасно выгляжу. В таком виде совсем не хотелось появляться перед другими людьми.
Я свернула за кусты сирени, которые росли по другую сторону тропинки, и подошла немного ближе.
Зеваки стояли чуть в стороне, бурно обсуждая кровавое событие.
– А я всегда говорила, что от этой стройки будут одни неприятности! – вещала худая женщина средних лет с тощим узлом бесцветных волос на затылке. – Надо протестовать!
Немного в стороне от толпы, отделенный от меня только кустами, стоял прилично одетый мужчина – тот самый, который одним из первых оказался возле места страшной трагедии. Я внимательно взглянула на него… и узнала Ольгиного мужа, Григория.
Однако как он изменился, я не сразу его и узнала. Раньше он выглядел не то чтобы противно, но как-то незаметно. Вот именно, пройдешь мимо такого и головы не повернешь. Хотя вроде бы все у него в порядке – и рост, и фигура неплохая, может, только сутулился слегка и килограммов пять сбросить не мешало бы… Но это не мое дело. А так одет Григорий был всегда дорого и прилично, другого Ольга рядом с собой не потерпела бы… Хотя она сама мне призналась в последнем разговоре, что брак у них вовсе не безупречный, проблемы имеются. Хоть раньше я думала, что у моей сестрицы все самое лучшее, муж ее мне не нравился, потому что внешне они не подходили друг другу. Но тогда это меня совершенно не волновало, тогда я была пофигисткой. Сейчас же мое мировоззрение изменилось. Попробуй не брать в голову смерть незнакомой девчонки, когда ясно, что под этой плитой могла быть я сама…
