Скандал на телеканале раздули страшный. Барсуков, конечно, отмажется, потому что прямых доказательств нету, но с места своего точно слетит.
– Подумай, какие сволочи! – возмущалась Валентина: она всегда смотрела шоу Каренина, Гоша даже ворчал по этому поводу.
Но я теперь уже прочно уверилась, что Барсуков к смерти Каренина точно не причастен. Не к чему ему было это делать, теперь ему только хуже стало.
Однако председатель организации «Открытый город» свой кусочек пирога теперь точно не получит. Раз уж всплыла настоящая экспертиза, то развлекательный центр на берегу Серебряного ручья строить не станут – уж больно шуму много. И очень хорошо, что не станут – значит, он не развалится, и люди не пострадают.
Все к лучшему.
Теперь нужно позвонить Ольге, пока она на работу не ушла.
Однако сестра долго не снимала рубку, а когда ответила, то говорила злым шепотом.
– Что у тебя опять стряслось?
– У меня ничего, а ты телевизор смотрела?
– Только мне и дел, что с утра пораньше туда пялиться! – вскипела Ольга. – Это тебе заняться нечем! А у меня совещание! И не смей больше звонить из-за ерунды!
– Это не ерунда, это Каренин… – начала было я, но Ольга просто взбесилась.
– Прекрати немедленно! – рявкнула она и отключилась.
Вот и поговорили. Я пожала плечами и отправилась в ванную.
Синяк явно пошел на поправку, спасибо Тамаркиной матери за ее чудодейственную мазь. Что ж, будем считать, что с убийством Каренина у милиции к нам не может быть никаких претензий. Остается открытым вопрос, кто же все-таки сообщил с утра милиции, что в квартире труп? То есть кто хотел подставить Ольгу? Но раз она сама не хочет это узнать, мне-то зачем стараться. Сестричка у меня может так отбрить – год не захочешь с ней общаться!
– Маш, у тебя телефон надрывается! – постучала Валентина.
Ну вот, сестра спохватилась и хочет извиниться за свое хамство!
Я рванулась из ванной, путаясь в пояске халата.
– Нет, ну какой халатик симпатичный… – протянула Валентина.
Опять этот чертов телефон куда-то завалился!
Я рылась в своей сумке, а он надрывался в самой ее глубине, как будто звал на помощь. И когда я успела его туда запихнуть?
Наконец я нашарила его, открыла и поднесла к уху:
– Да! Это ты, что ли, Оль?
Но из трубки, сквозь какой-то шум и треск, донесся мужской голос:
– Маша, это Григорий!
– Кто?! – до меня сегодня с утра все очень медленно доходило, и я переспросила:
– Какой Григорий?
– Григорий, муж твоей сестры Ольги.
Я оторопела. Как раз недавно, буквально вчера или позавчера, я говорила Ольге, что ее муж меня вообще не замечает, можно сказать – не подозревает о моем существовании, в упор, что называется, не видит, и вдруг он мне сам звонит! У меня это просто не укладывалось в голове. Да откуда он вообще номер-то мой знает?
