– Вот, Рифат Махмудович, – с обреченным видом Лиза указала начальнику на задыхающуюся женщину.
Мужчина, улыбаясь приблизительно так, как улыбался Серый Волк, случайно встретив на утренней пробежке Красную Шапочку, подлетел к потенциальной клиентке и замахал руками, как дирижер симфонического оркестра. По его знаку Лиза как можно шире распахнула окно, а женщина в белом халате поймала руку Надежды Николаевны и замерла с молитвенным выражением лица, прослушивая пульс.
Надежда слабо застонала и указала на стакан с водой. Лиза оказалась самой расторопной и поднесла клиентке воду. Выпив несколько глотков, Надежда Николаевна ткнула пальцем в угол комнаты, где на круглом столике красовался горшок с цветущими азалиями.
– Цветы… – простонала она, как умирающий праведник, призывающий священника для последней исповеди, – уберите скорее цветы! У меня на них аллергия!
Мужчина щелкнул пальцами.
– Рифат Махмудович, – прошептала Лиза, – но они же искусственные!
– На искусственные у меня тоже аллергия, – довольно отчетливо произнесла Надежда, отличавшаяся очень хорошим слухом.
Мужчина взглянул на Лизу, нахмурившись, и она вылетела в коридор, обнимая злополучный горшок с цветами.
Надежда Николаевна немедленно приподнялась, лицо у нее приобрело вполне нормальное выражение, и она заявила:
– Сейчас, конечно, я не смогу продолжить переговоры, но в целом ваша фирма произвела на меня благоприятное впечатление. Я вернусь к вам при первой возможности.
Рифат Махмудович улыбнулся ей примерно так, как улыбнулся Серый Волк, когда Красная Шапочка пообещала передать бабушке его пламенный привет, и проводил посетительниц до самого выхода из фирмы. Как только за ними закрылась входная дверь, он снял трубку внутреннего телефона и вполголоса отдал какое-то распоряжение. Второе распоряжение он отдал достаточно громко. Когда перед ним появилась запыхавшаяся Лиза Лютикова, Рифат Махмудович окинул ее с ног до головы весьма неодобрительным взглядом и приказал немедленно проверить по базе данных всех Потаповых с подходящими инициалами, которые по своему социальному статусу могли бы проявить интерес к выборам в Городское законодательное собрание.
Оказавшись на улице, Надежда Николаевна опасливо оглянулась и вполголоса сказала Лене:
– Готова поспорить на самое дорогое, что у меня есть, – на немецкую автоматическую стиральную машину фирмы «Сименс», – что за нами сейчас отправят «хвост».
Лена с ней спорить не собиралась, поскольку после ее первого визита в «Вариант» за ней действительно установили слежку, больше того – чуть не сбили ее машиной.
