Увидев, что я проснулась, пес выпустил мою ногу, схватил с тумбочки будильник и поднес к самым моим глазам.
Тем самым он хотел ответить, что он-то прекрасно знает, сколько сейчас времени, а вот я…
На будильнике было уже половина девятого.
– Ты хочешь сказать, что пора на прогулку? – проговорила я с мучительным стоном.
Он издал такой выразительный рык, что последние сомнения отпали: пора, давно пора, Бонни и так уже терпит из последних сил!
– Ну ладно! – вздохнула я, спуская ноги с кровати.
Душ я приняла наспех – иначе я просто не смогла бы выйти из дому. Об утреннем кофе не приходилось и мечтать – Бонни меня просто растерзал бы. Я пристегнула поводок, подошла к двери…
И тут резко, требовательно зазвонил дверной звонок.
Обычно я спрашиваю, кто звонит. Но тут мы уже и так собирались выходить, к тому же я еще не вполне проснулась, поэтому открыла без всяких вопросов.
На пороге стояла высоченная девица, затянутая в черную кожу, как какая-нибудь эсэсовка из фильма про войну.
– Вы кто?! – спросила я, попятившись.
– Я от Алевтины Романовны! – отчеканила та, причем мне показалось, что она щелкнула каблуками.
– Нам уже не нужно… – ответила я, пытаясь снова закрыть дверь.
– Как – не нужно?! – девица расстегнула огромную сумку, больше всего напоминающую офицерский планшет, и ловко выхватила оттуда пачку бумаг с разноцветными печатями. – Вот мой диплом кинолога-собаковода… вот персональная рекомендация председателя общества любителей мастифообразных собак, а вот – еще одна, от общества бордосских догов…
– Сказано вам – не нужно! – повысила я голос. – Неужели не понятно? Вам что – по-английски повторить? Или на языке индейцев майя?
С этими словами я еще раз попыталась выставить наглую девицу из квартиры, но она держалась насмерть и вытаскивала из своего планшета новые документы – наверное, удостоверение, подтверждающее, что у нее характер шестого класса твердости по шкале Бофорта…
И тут в наш разговор вмешался Бонни. Он набычился, приоткрыл пасть, показав незваной гостье свои огромные клыки, и зарычал тем самым низким, утробным звуком, который я сперва приняла за звук работающего пылесоса.
– Ваша собака очень плохо обучена! – процедила девица, переведя взгляд с меня на Бонни. – Ей просто необходима твердая рука профессионала!
Рычание Бонни изменило тональность, перейдя в более высокую часть частотного диапазона. Бонни шагнул вперед и легонько боднул гостью.
Хотя со стороны казалось, что он всего лишь слегка подтолкнул ее своей огромной головой, она вылетела из квартиры, как пробка из бутылки, и полетела вниз по лестнице с таким грохотом, как будто состояла из плохо скрепленных металлических деталей. Не зря Алевтина Романовна говорила о ее исключительной твердости!
