— Папа! — вскрикнул Борька и кинулся к Илье. — Мы не можем его бросить!
— Борис, — механическим, неживым, голосом приказал Илья, — в машину! — Видя, что Борька не подчиняется, он за шиворот затащил того в микроавтобус. Потом развернулся к Шими, и сказал: — Удачи тебе, пацан. Постарайся выжить.
Микроавтобус уехал, шум мотора давно затих вдали, а Шими все стоял у подъезда ни жив не мертв. Потом, еле переставляя ноги, поплелся домой. Ему было плохо. Одиночество, страшное одиночество навалилось на него. Вот только что, совсем недавно, у него были друзья, а теперь их нет. Друзья развернулись, и уехали, бросив его. Он остался один, без точки опоры — ведь что такое друзья, как не точка опоры… Шими, как робот, вошел в квартиру. Тетка, услышав шум двери, выглянула из комнаты.
— Шими, что случилось? На тебе лица нет! — тетка заметила состояние Шими, и бросилась к нему. Шими обнял тетку, и заплакал горькими злыми слезами. Тетка ничего не поняла, она просто гладила Шими по волосам, и ласково приговаривала:
— Все хорошо, я с тобой, — и от этих ее слов Шими плакал еще горше.
Уходить тетка наотрез отказалась. Как Шими ее не уговаривал, все его доводы она отметала.
— Шими, ну куда мы пойдем? — спокойно и рассудительно урезонивала она его. — Всюду бандиты. Машины у нас нет. Как далеко мы уйдем, по-твоему? И куда мы пойдем? В поселения? Будем спрашивать там, где живет Рувен Грин? А если его там нет?
— Но теть! Илья сказал, что если мы не уйдем… — заныл Шими.
— Хватит с меня! Илья то, Илья се! — разозлилась тетка. Лицо ее покраснело, она стала повышать голос. — Твой Илья связался с бандитами! Сложит где-то голову, и поделом ему!
— Жаль, что я без тебя не уехал! — в запале выкрикнул Шими, и убежал в свою комнату.
— Шими! Ты не смеешь мне говорить такие вещи! Не смеешь! — тетка рванула дверь, но Шими успел закрыть ее на защелку. — Шими! Я же забочусь о тебе, ты должен это понимать, — говорила с той стороны двери тетка, но Шими ее не слышал, он бросился на кровать и закрыл голову подушкой. Потом они с теткой долго делали вид, что не замечают друг друга. Впрочем, это было не важно: они остались дома, вот что было важнее всего. Хотя Шими было все равно. Он никуда больше не выходил, сидел дома с теткой. Часами он сидел, глядя в пустоту. Пробовал читать книжки, из тех немногих бумажных, что были дома, но, с трудом одолев десяток страниц, бросал. Он больше не хотел выжить, даже просто жить — и то не хотел. Илья сказал, что тем, кто останется, конец? Ну и пусть, скорее бы, думал Шими, и заворачивался в одеяло. На улице было холодно, в квартире тоже. Температура падала все ниже и ниже, но тетке было на это наплевать В один из дней Шими узнал, почему: она принимала таблетки. Шими зашел как-то на кухню, шел тихо, без лишнего шума, и тетка его не заметила. Он не старался подкрасться, просто так получилось. Тетка стояла спиной к нему, и он увидел, как она достала с верхней полки, где в жестяной коробке хранились лекарства, круглый пластиковый пузырек с таблетками. Не поворачиваясь, она выпила таблетку, а может, и две, Шими не разглядел. Поняв, что тетка его не видит, он так же, бесшумно, как и пришел, отступил назад в коридор. Тетка принимает антидепрессанты — в другое время такая новость очень обеспокоила бы Шими, но сейчас ему было все равно.
