Вернулся с войны Бени, муж соседки Элеоноры, той, у которой двойня. Тетка Шими приятельствовала с соседкой, и пошла помогать. Заросший, грязный и закопченный, Бени сидел на табуретке, жена хлопотала вокруг него. Он плохо слышал, и оттого не говорил, а кричал.
— Раздолбали нас, раздолбали! — кричал он, пока жена вместе с теткой Шими отмачивали влипшую в раны рубашку. — Мы стреляем, стреляем, а они все прут. Накрыли артиллерией…
Он рассказывал страшные вещи. Их танковая бригада стояла на Высотах. Они двое суток вели сдерживающий бой с превосходящими силами сарацин. Врагов было в пять, десять раз больше, и они все перли, и перли. Бригада не сдала позиций, ее просто уничтожили. Когда не осталось ни одного танка, уцелевшие танкисты и техники пешком пошли в тыл. Они шли ночью, но вокруг было светло, как днем. Враги запускали осветительные снаряды, и они долго висели в воздухе, спускаясь на парашютах. Кто-то еще дрался, отовсюду стреляли, везде что-то взрывалось. Они чудом не подорвались на старых минных полях, оставшихся с прошлых войн, и сумели вырваться из этого ада. Какая-то машина с такими же, как они, отступающими, подобрала их у подножия Высот. Их довезли почти до самых Городков, а оттуда он шел пешком еще день. Им повезло. Они уже порядочно отъехали, как вдруг на высотах вспыхнуло рукотворное солнце. В небо на качающейся дымной ножке поднялось грибовидное облако ядерного взрыва, а затем еще два. Было это довольно далеко от них, и ударная волна лишь качнула грузовик, не причинив ему никакого вреда.
— Ядерный взрыв, — ахнула тетка Шими, и прикрыла рот рукой. — Какой ужас!
— Говорили, что на юге тоже были взрывы. По радио передавали, что Сектор сровняли с землей. Мир сошел с ума, — сосед посмотрел на тетку Шими сумасшедшими красными глазами. — Нам всем конец, ад пришел на нашу землю, — он заплакал, сотрясаясь на табурете в рыданиях, и стал перечислять погибших товарищей. Шими не выдержал этой душераздирающей картины, и ушел домой. Тетка вернулась поздно, и долго ворочалась, прежде, чем заснуть. К Шими сон тоже не шел, тревога за собственное будущее не давала ему покоя.
Бени проспал двое суток подряд, успокоился, и стал реагировать на реальность адекватно. Он несколько дней сидел дома, потом куда-то ушел. На следующий день вернулся на машине, забрал жену и детей, и уехал. Элеонора забежала к тетке Шими попрощаться, рассказала, что Бени взял к себе Фрайман. У Фраймана к тому времени появилась своя бронетехника, и опытного танкиста, по выражению Элеоноры, «оторвали».
