— Стань на колени, — сказал он.
Растерявшись, Тринидад поставила картонную коробку на пол и стала перед падре на колени.
— Читай «Грехи мои», — сказал падре Анхель, придав своему голосу отеческий тон исповедника.
Сжав руки и прижав их к груди, Тринидад принялась неразборчиво бубнить молитву, пока падре не опустил ей руку на плечо и не сказал:
— Хватит.
— Я лгала, — сказала Тринидад.
— Что еще?
— У меня были дурные мысли.
Так она исповедовалась всегда: всегда называя, в общем, одни и те же грехи и всегда в одном и том же порядке. В этот раз, однако, падре Анхель не смог устоять перед желанием докопаться до сути.
— Например? — сказал он.
— Не знаю, — заколебалась Тринидад. — Иногда просто приходят дурные мысли.
Падре Анхель выпрямился:
— Тебе никогда не приходила в голову мысль лишить себя жизни?
— Пресвятая Дева Мария! — воскликнула Тринидад, не поднимая головы, и постучала по ножке стола. Потом ответила: — Нет, падре.
Падре Анхель заставил ее поднять голову и с изумлением увидел: глаза девушки наполнились слезами.
— Мышьяк действительно тебе был нужен только для мышей?
— Да, падре.
— Тогда почему ты плачешь?
Тринидад попыталась опустить голову, но падре крепко держал ее за подбородок. Девушка залилась слезами. Падре Анхель чувствовал: они, словно теплый уксус, текут по его пальцам.
— Постарайся успокоиться, — сказал он ей. — Исповедь ты еще не закончила.
Некоторое время она беззвучно плакала; падре позволил ей выплакаться. И когда он почувствовал, что девушка плакать перестала, мягко сказал:
— Ну хорошо, а теперь расскажи мне все.
Тринидад высморкалась в подол юбки, проглотила тугой и соленый ком слез. Когда она заговорила снова, ее грудной голос зазвучал удивительно красиво.
— Меня преследует мой дядя Амбросио, — сказала она.
— Каким образом?
— Хочет, чтобы я разрешила ему провести ночь в моей постели, — ответила Тринидад.
— Продолжай дальше.
— Больше ничего не было, — сказала Тринидад. — Клянусь Господом, больше ничего не было.
— Не клянись, — сурово одернул ее падре. Затем снова спросил своим спокойным голосом исповедника: — Скажи, с кем ты спишь?
— С мамой и с остальными женщинами, — сказала Тринидад. — Семеро в одной комнате.
— А он?
— В другой комнате, с мужчинами, — ответила Тринидад.
— Он заходил хоть раз в твою комнату?
Тринидад отрицательно покачала головой.
— Скажи мне правду, — настаивал падре Анхель. — Не бойся! Хоть раз он пытался войти в твою комнату?
— Один раз.
— Как это было?
