наверху, и наконец, заперев спальню, вышла.
Спускаясь по широкой лестнице, облицованной плитами с запутанным, похожим на лабиринт рисунком, она думала о странной судьбе Росарио де Монтеро. Когда сквозь балконную решетку вдова увидела, как та, похожая на прилежную ученицу, знающую, что нехорошо глазеть по сторонам, завернула за угол и направилась к причалу, в душе вдовы Монтьель родилось чувство: наконец-то закончилось нечто, что стремилось к своему завершению уже многие годы.
На нижней лестничной площадке ей навстречу летел шум ее бурлящего, как сельская ярмарка, двора. Прямо у лестничных перил стоял стеллаж, где лежали завернутые в свежие, еще зеленые листья сыры; чуть дальше, в открытой галерее, громоздились мешки с солью и бурдюки с медом, а в глубине двора — стойло с мулами и лошадьми, где на поперечных балках висели седла. Дом был пропитан стойким запахом вьючных животных, а во время дубления кож и обработки сахарного тростника появлялись и другие запахи.
Войдя в контору, вдова приветствовала сеньора Кармайкла, раскладывавшего пачки банкнот на письменном столе; время от времени он сверял количество денег с записями в бухгалтерской книге. Когда вдова распахнула окно, выходящее на реку, яркий свет утра — было уже девять — ворвался в комнату, заставленную огромными в серых чехлах креслами и украшенную дешевыми безделушками. На стене висело большое фото Хосе Монтьеля в рамке, окаймленной траурной лентой. Вдова почувствовала зловоние и только тогда заметила лодки на песчаных отмелях противоположного берега.
— Что это они делают, на том берегу? — спросила она.
— Пытаются убрать дохлую корову! — ответил сеньор Кармайкл.
— Теперь мне все понятно! — воскликнула вдова. — Вот почему мне всю ночь снился этот запах. — Она посмотрела на погруженного в работу сеньора Кармайкла и добавила: — Теперь нам только потопа не хватает.
Не поднимая головы, сеньор Кармайкл заметил:
— Он начался пятнадцать дней тому назад.
— Вот-вот, — согласилась вдова, — конец близится. Нам осталось только лечь в могилу и ждать смерти — ни больше ни меньше.
Сеньор Кармайкл слушал, не прекращая своих подсчетов.
— Многие годы мы жаловались, что в этом городке ничего не происходит, — продолжала вдова. — И вскоре разразилась настоящая трагедия, словно Господь Бог решил, чтобы в одночасье произошло все то, что в течение долгих лет не случалось.
Сидя у сейфа, сеньор Кармайкл повернулся и посмотрел на вдову: в черном костюме с длинными рукавами она стояла, облокотившись, у окна, не мигая смотрела на противоположный берег и грызла ногти.
