— И тебе там нравилось?
Она ненавидела интернат всей душой. Ей хотелось иметь семью — такую, о которой пишут в книжках. Мама, папа, братики, сестрички… Люди, любящие друг друга.
— Образование я получила отменное. Но мне там было очень одиноко.
Нат раскрыл было рот, но так ничего и не сказал. Просто включил сигнал левого поворота и сбавил скорость. Выглянув в окошко, Сара увидела впереди павильон, где торговали мороженым. У входа стояло несколько пластиковых столиков и стульев.
— Небось, хочется мороженого? — совершенно по-мальчишески подмигнул Нат.
— Что, мороженое — одна из твоих слабостей?
— Если я скажу правду, обещаешь потом не использовать ее против меня?
Его шутливый тон настроил Сару соответственно.
— Это недешево тебе обойдется…
Его серые глаза встретились с ее, зелеными и лучистыми.
— Не думал я, что ты на такое способна…
— Ты еще меня не знаешь!
— А хотелось бы познакомиться получше, — вдруг сказал он совершенно серьезно.
Сара на мгновение замерла. У нее бешено заколотилось сердце. Не может быть, это ей просто померещилось… А в ушах у нее зазвучал голос Эмбер: «Мужчина никогда не будет так себя утруждать ни с того ни с сего». Что, если Нат испытывает к ней не просто дружеские чувства? Готова ли она к этому?
Нат, похоже, прочитал ее мысли. Он нежно дотронулся до ее руки.
— Разве друзьям не полагается знать друг о друге все?
Его прикосновение все в ней перевернуло. Сара почувствовала, как заливается краской.
— У меня в интернате была подруга. Самая задушевная. Я сомневаюсь, что ты захотел бы узнать все, что знала обо мне она.
Нат убрал руку.
— Ну, например?
Теперь Сара немного успокоилась.
— Ну, например, я прикидывалась, что запустила испанский — и все ради того, чтобы мальчик из соседней школы, на которого я глаз положила, согласился меня подтянуть…
— И это все?
— Еще я как-то послала подарок на день рождения одному из «Макак».
— Каких еще макак?
— Ну, поп-группа такая.
Нат засмеялся.
— И как, подарок дошел до адресата?
— Не знаю, — созналась Сара. — Но мне хотелось верить, что да.
— Если это все твои сокровенные тайны, то немного же их у тебя.
В его серых глазах плясали веселые чертики.
— Ладно, скажу кое-что еще. Но, учти, ты сам напросился. Сейчас навеки утратишь уважение к моей персоне.
— Посмотрим!
В притворном ужасе она огляделась — не подслушивает ли кто — и шепнула:
— Я подкладывала вату в лифчик!
Нат откинулся на спинку сиденья и от души расхохотался. Глядя на него, Сара тоже начала смеяться.
