Но Йену Камерону отказать трудно. И хотя шарм достался мальчику от отца, в нем было много и его собственного, неповторимого очарования. Вскоре я скакала вслед за розовым плащом так же весело и беспечно, как его обладатель, уже забывший о своих страхах. У него, как оказалось, была дополнительная причина веселиться. Это выяснилось, когда мы вернулись в отель.
— Завтра приедет мой папа! Мы будем ходить в бассейн. И теперь я не дам ему бросить меня в воду. Он всегда так делает! — Заявление прозвучало решительно, но по глазам мальчика было видно, что ничего более восхитительного, чем это, на свете и быть не может.
Хендерсоны с радостью согласились, чтобы он сидел за моим столиком во время ленча, и Йен обогатил меня знаниями о том, как много еды могут проглотить эти «шесть лет и девять месяцев».
— Что мы будем делать дальше? — Вопрос сопровождался аппетитным хрустом — малыш каким-то образом ухитрился откусить от яблока не меньше половины.
Я предложила съездить в Дартмут посмотреть на переправу и лукаво добавила:
— Конечно, если ты сейчас не лопнешь.
Мальчишка в восторге соскочил со стула, яблоко было тотчас забыто.
— Дартмут и переправа? — задумчиво протянула миссис Хендерсон. — Хорошо, я не возражаю, мисс Белл. Но вы думаете, это благоразумно? Девочку укачивает в машине.
— Я думаю, что сегодня ее не будет тошнить, — осторожно сказала я.
Поездка удалась на славу. Йен, как все маленькие мальчики, питал любовь к лодкам и, дай ему волю, проводил бы часы на пароме, катаясь туда-сюда от Дартмута до Кингсвера, тем более что капитан упомянул о песчаных мелях и о том, каким опасным может оказаться плавание. Это был самый приятный день с тех пор, как я вернулась из Найроби: солнечные зайчики купались в волнах, величавое красное здание Военно-морского училища красовалось в устье реки, а черные глаза Йена восторженно блестели, когда он слушал капитана.
По дороге в отель все разговоры были «о моем папочке».
— У моего папочки есть лодка. Он сам ее сделал! — Это было произнесено с гордостью и произвело на меня должное впечатление. — Когда я вырасту, у нас будет четыре крепких руки и мы сможем грести быстрее. Мы держим лодку в Криллу и ходим на ней, когда бываем дома. Там можно плавать и зимой. Папа брал меня с собой рыбачить! — Йен помолчал, закусив губу, и наконец честно добавил: — Один раз.
— А где вы плавали?
— Не знаю. В каком-то море. Это было супер! Мы отчалили сразу после завтрака, а домой вернулись только в шесть. Нужно было вытащить из рыбы все крючки, прежде чем сложить ее в корзину. А один раз море стало беспокойным, и лодку бросало вверх и вниз… — Он продемонстрировал мне, как именно, чтобы я хорошенько это поняла. — И меня стошнило. Даже два раза.
