Один из подошедших спереди сунул руку в карман и вытащил
маленький продолговатый предмет. Щелкнула пружина. В темноте смутно блеснуло
лезвие.
– Жить хочешь? – буднично произнес бандит. – Тогда
молчи...
Сзади выдернули из руки сумку с заветной бужениной.
– Смотри-ка, мясцо! – загоготал кто-то сзади еще почти
мальчишеским, ломающимся голосом. – Пожрем сегодня вечерком!..
Несмотря на вальяжность в голосе чувствовалась нервная
дрожь.
– Заглохни, дурак, – сказал первый. – Услышит
кто – кишки выпущу. Ну? – придвинулся он вплотную к Татьяне. –
Кричать не станешь?
Изо рта у него неприятно воняло чесноком.
Ослабевшая от страха женщина только помотала головой. Непонятно
откуда взявшийся густой туман окутал окружающее, скрадывая очертания предметов
уже в десятке шагов. Шансов на спасение не оставалось. Если даже и появится
кто, только идиот свяжется на свою голову с четырьмя здоровыми мужиками. Разве
что в полицию позвонит из автомата... Но пырнуть ножом и раствориться в
темноте – и минуты не надо. Неподалеку светились в домах окна, люди в
тепле и уюте своих квартир смеялись, ругались, мирились, ужинали, но здесь были
лишь темнота и промозглый холод. И смерть.
Главарь медленно, словно гипнотизируя, провел лезвием перед
глазами Татьяны. Не в силах оторваться от клинка, она провожала его
завороженным взглядом. Под обшлагом толстого свитера на мгновение мелькнула
слабо фосфоресцирующая татуировка. Потом нож пропал, а бандит протянул руку и
прикоснулся к щеке женщины. Мгновение помедлив, рука поползла вниз. По шее. По
плечу. По груди. Она сделала слабую попытку отклониться в сторону, но сзади ее
схватили за локти, вывернули руки, потная ладонь зажала рот. Тот, что стоял
перед ней, ощерился.
– Не бойся, детка, – прогнусавил он, растягивая слова и
явно играя на публику. – Мы не сделаем тебе больно. Наоборот, тебе очень
понравится. Правда, пацаны?
Сзади загыгыкали. Все шло по плану. Как обычно, девка даже
не пыталась сопротивляться, звать на помощь, бежать. Затащить ее в кусты, по
очереди они совершить то, ради чего вышли на улицу, и исчезнуть в большом
городе, оставив позади еще один обобранный и изувеченный труп. Город велик, ищи
ветра в поле! На их век хватит бессловесных жертв, которые можно насиловать,
грабить, убивать. Прохожие? Бараны, стыдливо отворачивающие морды, когда
проходят мимо...
– Туда ее! – главарь мотнул головой в сторону пролома в
ограде. – Ты, шалава, лучше молчи...
