– Не совсем, – усмехнулся Игорь. – Скорее – полосатик.
– Какой полосатик?
– Н-ну, это так приговоренных к смертной казни называют.
– О господи…
Локоть Марины подломился, голова упала на подушку. Поворочалась немного и повернулась лицом к стене. А Игорь не мог успокоиться, так же смешно-романтически продолжал:
– Завтра ты уедешь и я сяду писать рассказец про этот вечер. Или лучше – пьеску… Не знаю, правда, как еще назову…
– Назови – «Нежить».
– А?
– Да так… Давай спать, в самом деле.
– Дава-ай…
Игорь поднялся, подошел к печке. Приготовил чай. Заглянул в топку, где догорали дровишки. Закурил, прошелся до стола и обратно.
– Слушай! – позвала, почти воскликнула гостья. – Бросай ты дурить, пожалуйста! Поехали домой, а? Месяц бы, два, а то ведь столько… Не надоело?… Зачем? – я вот все понять не могу. Жила и как-то не верила. Женька рассказывал, ну, думаю, уехал и уехал, а теперь… Ты только посмотри, как ты здесь… Язык не поворачивается это жизнью назвать. Бред какой-то… Полосатик… Смертную казнь у нас отменяют, кстати, так что живи. Поехали, Игорь! Пива купим, к Женьке завалимся, вот он рад будет… Ну, Игорь, правда…
– Нет, – почти сразу же ответил он, – не поеду. Никуда я больше не поеду. Мне здесь хорошо. Хм, ну, не хорошо, но там еще хуже. Гаже. И не хочу я никого видеть… Ребята другими стали, да и всё… Что Женька? Над картинами своими смеется, говорит, что обычное детство было, теперь сгущенкой торгует, в милиционеры собрался. Андрей из гитариста в охранника превратился. И что? И я тоже должен?
– Можно попытаться совместить как-нибудь. Люди не только тем, что им нравится, занимаются. Главное – цель поставить. У них, может, действительно детство, а ты докажи, что у тебя – всерьез. Вот так-то, конечно, легко в избенке прятаться… Окно одеялом забил и рад… А ладно, это как в песок, кажется, все слова…
Пока она говорила, Игорь переставил табуретку к печке. Налил из чайника заварку в большую, до черноты закопченную чашку, добавил кипятку. Шумно, с удовольствием, хлебнул. Посидел, размышляя, несколько раз хотел что-то сказать, но осекался, и все же не выдержал:
– Марина, я понимаю, представляю, как со стороны выгляжу. Но, честное слово, не могу… Нет, я пытался. И этой осенью даже пытался. Съездил, хм, в Новосибирск. Об этом не знает никто, даже Женька, да и не надо… Куриц перенес соседу, корму на них дал, дом запер и поехал. Даже не в сам Новосиб, а в Академгородок. Просто погулять, подумать, может, понять… Деньги были как раз, картошку хорошо продал. И вот решил… Знаешь ведь, что такое Академгородок. Раньше столько раз там бывал – как будто в рай попадал. Сосны эти, покой, тишина какая-то мудрая, белки ручные. И люди другие совсем… На остановках очередь в автобус, без толкотни заходят, интеллигентно… Перед армией я там неделю прожил, комнату снял в общежитии геологов, и действительно – как в раю. И вот повторить захотелось… – Игорь собрался закурить, но спичка сломалась о коробок, и сигарета упала на пол, он ее не поднял. – Ну, доехал на поезде до Новосиба, пересел на электричку. Но еще на вокзале… Стоят женщины такими шеренгами возле прохода на перрон, в руках колбаса, батоны, рыба всякая – продают в дорогу, короче, а их милицейский «уазик» разгоняет. Ездит так кругами по площади и разбивает эти шеренги. Я где-то с час наблюдал… «Уазик» медленно так катит, женщины поднимают сумки, расходятся, пропускают его и снова строятся. И так бесконечно, одно и то же. У меня крыша поехала, а женщинам этим как, да и ментам… Ну, думаю, ничего, это только вокзал… Сел в электричку. Вокруг люди беседуют умными, поставленными голосами. Баритоны, басы, что там еще бывает… Но если прислушаться… Кто-то в какое-то консульство ездил, а визы до сих пор нет, кому-то радио отрубили за неуплату, кто-то с сыном судится из-за квартиры… Вообще-то пусть, это везде, но от них слышать… Их же, академовских, сразу видно, они особые, как какая-то особая каста… И тут еще… Сначала молодой мужчина с пачкой газет, и тоже умным, академовским таким голосом: «Уважаемые пассажиры! Вашему вниманию…» И газеты – «Спид-инфо», «Мегаполис-экспресс», «Мистер Икс». В номере то-то и то-то… И видно, что он доцент какой-нибудь или еще вроде того. Очёчки, берет, бородка такая… И видно, ему самому противно, но делает вид. А эти – берут, листают, читают… Потом женщина, и тоже: «Мегаполис», «Спид-инфо», «Комсомолка». Рассказывает содержание, кто там с кем поженился, развелся, как удержать мужа, как Лариса Долина в Америку съездила. Рассказывает, как лекцию читает, идет по проходу, газеты так удобно на руке веером… В общем, я на ближайшей станции выскочил, приехал обратно на вокзал и скорей сюда. К деревне когда подходил, тепло стало так, до ворот, хм, бегом бежал… Нет, Марина, я – здесь. Правда.
