— Верно, верно, господин Мюзарон, — усмехнулся рыцарь, — через два дня вы получите все, о чем сказали, и поститесь вы в последний раз.
— Да услышит вас Бог, сударь, — сказал Мюзарон, поднимая к небу полный недоверия взгляд и одновременно снимая с головы шляпу, украшенную длинным пером пиренейского орла. — Постараюсь быть на высоте моей удачи, но для этого мне надо лишь воспарить над пережитыми нами невзгодами.
— Полно! Пережитые невзгоды всегда входят в будущее счастье, — изрек рыцарь.
— Amen![40] — заключил Мюзарон.
Разумеется, несмотря на завершение беседы в совсем религиозном духе, Мюзарон уже намеревался завести разговор на любую другую тему, как вдруг издалека донесся звон колокольчиков, топот копыт дюжины лошадей или мулов, бряцание железа.
— Тревога! Берегись! — крикнул рыцарь. — Вот этот самый отряд. Черт возьми! Они торопятся, и, кажется, их лошади не так устали, как наши.
Мюзарон, спрятав в траве остаток желудей и последний лимон, бросился к стременам хозяина, который мгновенно вскочил в седло и сжал в руке копье.
Тогда из-за деревьев рощи, где они устроили себе краткий привал, они увидели, что на вершине холма показалось несколько всадников на добрых мулах; всадники были в богатых испанских и мавританских одеждах. Вслед за этой группой ехал мужчина, который, судя по всему, был у них командиром; с головы до ног закутанный в плащ из тонкой белой шерсти (украшением его служили шелковые кисти), он смотрел на мир сверкающими сквозь прорезь в капюшоне глазами.
Всего вместе с командиром в группе было двенадцать человек, крепких и хорошо вооруженных; четверо слуг вели в поводу шесть вьючных мулов. Как мы уже сказали, дюжина вооруженных мужчин ехала во главе каравана, потом следовал командир, а за ним, образуя арьергард,[41] шли шесть мулов и четверо слуг, посреди которых двигались расписанные и украшенные позолотой деревянные носилки, наглухо закрытые с обеих сторон шелковыми шторами; воздух проникал в них через отверстия, проделанные в украшающем их резном фризе.[42] Носилки везли еще два мула, ступавшие шагом.
Именно движение этого отряда и сопровождалось громким звоном колокольчиков и бубенцов.
— Ага! Вот они какие, настоящие мавры! — не без удивления произнес Мюзарон. — По-моему, мессир, я зря горячился, вы только посмотрите, какие они черные! Бог мой! Ну прямо стража сатаны! А как они богато разодеты, эти нехристи! Ну, скажите, мессир Аженор, разве не горе, что их так много, а нас всего двое? Я думаю, на небесах очень порадовались бы, если бы все эти богатства попали в руки двух добрых христиан, вроде нас с вами. Я говорю «богатства» и не ошибаюсь, потому что сокровища этого неверного наверняка спрятаны в том расписном и позолоченном деревянном коробе, который везут за ним и на который он беспрестанно оглядывается.
