Сразу, как только они с матерью въехали в особняк, он стал предметом злобных преследований со стороны Юджина Кеттла. Одновременно ему приходилось терпеть всевозможные оскорбления, плевки и побои от старшеклассников школы, куда его устроили учиться. Но он ничего не мог сделать, чтобы противостоять издевательствам и унижениям, которым его подвергали разного рода подонки и тупицы. Полная беспомощность сокрушала Бардалфа и вызывала в нем приступы жуткой ярости.
Ярость бушевала в нем и сейчас, когда он видел, как тяжело страдал не повинный ни в чем Энди. Бардалф готов был растерзать всякого, кто проявил к нему такую жестокость. Его сердце обливалось кровью и при виде плачущей Дженнифер…
Ему хотелось обнять их обоих и приласкать. Хотелось сказать, что он поможет им решить все их проблемы. Хотелось, чтобы они улыбнулись и поверили ему.
Неожиданно Бардалф почувствовал, что его трясет, хотя и не знал, отчего — то ли от эмоционального напряжения, то ли от опасения за судьбу бедняжки Дженнифер и ее беззащитного сына. Но одно он знал сейчас точно: его планам по выселению их из особняка в ближайшее время не суждено сбыться.
Его засасывала какая-то опасная трясина. Или он шел по зыбучим пескам? Ему было трудно уживаться со многими людьми, находившимися рядом. Их мелочность и неукоснительное соблюдение тысяч ничтожных «правил жизни» раздражали его. Ему трудно, почти невозможно будет жить в одном доме с людьми, привыкшими к «определенному укладу». И тем не менее, это не сокрушило его решимость повременить с изгнанием Дженнифер и Энди из насиженного гнезда. Ему стало казаться, что их судьба не безразлична для него. Бардалф сделал глубокий вдох и задумался о том, что для человека, ценящего личную свободу превыше всего, слишком сочувственное отношение к судьбам других людей может оказаться чреватым слишком обременительными последствиями.
— Энди, мы должны сообщить в школу, что ты сейчас находишься дома, — сказала Дженнифер. — Иначе там начнут беспокоиться.
— Это можно сделать по телефону. Позвони туда сразу после обеда, — предложил ей Бардалф.
— У нас нет телефона, — отрезала она, когда он удивленно поднял одну бровь. — Слишком дорогое удовольствие. Придется идти в школу пешком…
— Но это же смешно, — не желал соглашаться с ней Бардалф. — Тебе придется отшагать туда и обратно четыре мили! В крайнем случае можешь воспользоваться моей машиной.
— Мама не умеет водить, — заметил Энди.
— Может, мне надо заняться ее обучением? — с ухмылкой буркнул мужчина.
