А теперь этот удивительный Толстой. Меня поражает особенно одна его работа — «Исповедь». Поражает, знаете, почему? Там он до такой степени открытый, до такой степени, что дальше нельзя. Иногда даже боишься за него, как он осмелился так открыто говорить о себе, о своей жизни, о тех мыслях, которые когда-то были в нем, и о тех делах, которые он свершал и, может быть, скрывал до поры до времени. В этой исповеди он открыт до последней грани.
Как складывалась его биография в связи с поиском смысла жизни? Она складывалась примерно следующим образом. Его крестили в раннем детстве, и он был воспитан в христианском духе, в православной духовности. Он молился, ходил в церковь, читал соответствующие книги и был в этом плане порядочным мальчиком. Когда ему было одиннадцать лет, к ним пришел некий Володя, гимназист, который сообщил старшим братьям Льва Николаевича, — его тоже пригласили старшие братья послушать, что тот говорит, — что, оказывается, в гимназии открыли новость, что Бога нет. Это так ошарашило их, и они так живо обсуждали этот вопрос, — правда это или неправда, — что на каждого из них произвело глубокое впечатление. Один из братьев, Дмитрий, остался после этого, тем не менее, глубоко верующим, даже — более верующим. Но потом молодым ушел из жизни, скончался от чахотки.
Однако сам Лев Николаевич Толстой после этого перестал ходить в церковь, молиться, как-то охладел к церкви. Еще открывается нам: он говорит, что «я и раньше не верил в Бога, я не знал этого, это была не вера, а это было, скорее всего, доверие к чему-то, чем была вера». И с легкостью отошел от этого. Будучи восемнадцатилетним, он уже начал кое-что писать, и одновременно поставил перед собой вопрос смысла жизни. Вот что он говорит: «Моим смыслом жизни стало совершенствование». Совершенствование в чем? И он, так как отошел от Бога, то есть, суть Бога уже в нем не присутствовала, — признавал Бога, но не воспринимал Его как смысл жизни, — то смысл своего становления он видел только в физическом и умственном совершенствовании. Он изощрялся во всех этих сферах, чтобы много читать и заниматься физическим трудом. И он был, кстати сказать, хорошим тружеником. Вместе с крестьянами работал, так же, как и они, не уставая. И он совершенствовался в этом. То есть, это стало для него смыслом жизни.
Потом Толстой оказался в Санкт-Петербурге. Кстати говоря, он бросил университет в Казани, где учился. Ушел со второго курса. Шесть месяцев или один год проучился в группе востоковедения, потом — на юридическом факультете, а затем бросил все и уехал в Санкт-Петербург, и там оказался среди богемских братьев, то есть среди молодых людей, поэтов, художников, у которых была своя философия. А эта философия была такая: жизнь развивается, общество развивается, но развивают их люди-интеллектуалы, а среди интеллектуалов самыми важными являются художники и поэты. «Поэты и художники — это мы, которые ведем народ, а для этого мы должны писать». А в чем была для них теория и смысл жизни? Она была в том, как он говорит, «мы писали о том, о чем сами не знали, и воспитывали людей так, как сами не знали, как надо воспитывать», то есть давали людям то, о чем сами не знали. Это такой странный подход. Чем это объясняется? Тем, что «это все вдохновение, а откуда берется вдохновение, мы не знаем, вот ты — вдохновляешься, пишешь, а это даешь народу», как будто ты не зависим от своего произведения. Эту теорию он вынашивал долго.
