Когда отряд прибыл в Ла Кадену, Рид принял боевое крещение — в стычке с конным разъездом противника. Один уэртист был убит на месте, его винтовку торжественно подарили безоружному до того журналисту. Во время этого боя Рид сделал важное для себя открытие: что он совсем не так уж боится смерти, как ему думалось раньше.
В тот же день Лонхинос Герека, уже называвший Джека своим «компадре» — «кумом», пригласил его на маленькое ранчо в пяти милях к северу, принадлежащее его родителям. Седовласый старик — его отец — был когда-то пеоном. За многие годы тяжелого труда он выбился в ранчеро, что случалось очень редко. У него было одиннадцать детей.
Знакомя гостя с родными, Лонхинос представил его так:
— Это мой любимый друг и брат Хуан Рид.
Все крепко обняли Рида и по мексиканской манере выражать чувства похлопали по спине. При прощании Рид получил трогательный подарок: кусочек голубой бумаги с посвящением: «Вам, с лучшими чувствами». И ниже — подписи всех членов семьи.
…А на другой день Лонхинос был убит в бою со значительно превосходящим их эскадрон отрядом вражеских конников. Раньше чем упасть бездыханным, он убил шестерых уэртистов, в последний раз подтвердив свою репутацию самого храброго офицера в армии.
Впервые в жизни Рид стал свидетелем гибели на войне человека близкого и дорогого. Сам он спасся чудом, два дня в полном одиночестве без еды и воды скитался по выжженной солнцем степи, пока, измученный и оборванный, не наткнулся у асиенды дель Пелайо на остатки своего разбитого, но не потерявшего боевого духа эскадрона.
Потом Рид направился в знаменитую Северную дивизию, которой командовал легендарный крестьянский генерал Франсиско Вилья.
Через неделю после своего знакомства с Вильей — накануне рождества 1913 года — в Чиуауа Рид стал его искренним и горячим приверженцем. Этого не ожидали от него ни редактор «Метрополитен», ни тем более издатели «Нью-Йорк уорлд», ни Мэбел Додж и обитатели ее салона.
Никто не ожидал этого от Джека Рида по одной простой причине — в Америке все считали Вилью обыкновенным бандитом. Так думал даже Линкольн Стеффенс, видимо введенный в заблуждение ложной информацией, распространяемой о Вилье и в Мексике и в Соединенных Штатах.
Действительно, полицейские власти пятнадцать лет считали пеона Доротео Аранго опаснейшим бандитом и преступником и столько же лет потратили на безуспешную охоту за ним.
Пятнадцать лет Доротео Аранго совершал дерзкие налеты на богатые асиенды, убивал помещиков, угонял их скот и забирал имущество. Его отряд из тридцати-сорока пеонов скрывался в горах на северо-запад от города Чиуауа.
