И в заключение хочу отметить: воевал как все, понимал, что надо бить фашистов. Такая работа была, и я старался делать ее с умом и полной отдачей.
В семнадцать лет я не гулял по паркам,
В семнадцать лет я в танцах не кружил,
В семнадцать лет цигарочным огарком Я больше, чем любовью, дорожил!
В семнадцать лет средь тощих однолеток Я шел, и бил мне в спину котелок.
И песни измерялись не в куплетах,
А в километрах пройденных дорог.
...А я бы мог быть нежен, смел и кроток,
Чтоб губы в губы, чтоб хрустел плетень!
... В семнадцать лет с измотанных обмоток Мой начинался и кончался день.
Евгений Винокуров
Последний бой, он самый трудный...
И тишиною потрясен,
Солдат, открывший миру дверь,
Не верит в день, в который он Четыре года верил...
В. Прокопенко
Подвиг, совершенный советским народом в дни штурма Берлина — одна из самых ярких страниц истории Великой Отечественной войны.
Наша 88-я гвардейская стрелковая дивизия готовилась к битве за Берлин с плацдарма на реке Одер. Особенно досталось разведчикам. Надо было во что бы то ни стало взять «языка» — и не любого, а такого, чтобы рассказал о численности обороняющихся, вооружении, расположении штабов и огневых точек. Я вывел закономерность: чем острее необходимость в «языке», тем труднее его взять.
Разведчики с задачей справились. За несколько дней до наступления «языка» мы взяли.
В предрассветные часы исторического 16 апреля 1945 года 40000 орудий и минометов ударили по левому берегу Одера. Яркие лучи прожекторов осветили прибрежное поле боя и ослепили врага. Над нашими головами гремел огненный вал. Под ногами дрожала земля.
Не знаю, о чем думали солдаты и офицеры в траншеях и штабах, меня же охватило радостное возбуждение. Мне казалось, будто это была не артиллеристская подготовка, а салют Победы.
Самый тревожный час — ожидание атаки. В ходе же боя одна задача: убить фрица, ведь если ты не убьешь его, то он убъет тебя. На войне смерть всегда шагает рядом с солдатом.
Первые километры наступления мы преодолели без особого сопротивления противника. Горели подбитые вражеские танки, валялись трупы немецких солдат. Но у подножья Зееловских высот, в чистом поле, немцы заставили нас прижаться к земле. Пытались окопаться: только шевельнешься — вражеские снайперы открывают огонь. Пришлось целый световой день лежать не шелохнувшись. У многих и фляги с водой не было. Зачем? В Берлине напьемся!
Наша артиллерия беспрерывно ведет огонь по .высоте — результаты минимальные. Поздно вечером маршал Жуков, вопреки всем канонам военной науки, отдал приказ танкистам атаковать Зееловские высоты. Приказ был выполнен. Ломая отчаянное сопротивление противника, вгрызаясь в каждую пядь земли, наш полк 21 апреля вышел на окраину Берлина. Из огня да в полымя.
