Глашатай смолк. Барабаны ударили дробь. Палач подошел к Аните и набросил петлю. Король поднял руку с платком, готовясь подать последний сигнал, вслед за которым должно свершиться ужасное…
Но вдруг, перекрывая шум толпы и грохот барабанов, чей-то мощный голос прозвучал над площадью:
— Остановите казнь!!!
Все замерли. И король, и палач, и солдаты генерала Дель Гадо. Толпа дрогнула и раздалась, уступая дорогу человеку, идущему к эшафоту. Еще мгновение, и он вспрыгнул на помост, легонько задел рукой палача, и тот, вскрикнув, рухнул на руки подхвативших его солдат. А человек уже стоял рядом с Анитой. В правой руке его была обнаженная сабля, сверкающая в свете факелов как алмазная. Он был высок ростом, и могучая фигура его возвышалась над толпой точно изваяние. Человек обвел площадь горящими глазами и громко сказал:
— Я разбойник Каспар. Ты хотел видеть меня, король! Я пришел. Я сдаюсь. Но ты обещал отпустить Аниту. Как только она покинет площадь, я сложу оружие. Но если кто-нибудь посмеет помешать ей, — он вытянул вперед сверкающий клинок, — тогда я уложу каждого, кто приблизится к эшафоту! — Каспар наклонился и легко перерезал веревки, связывающие руки девочки. Затем он ловко снял с ее рта платок и ласково погладил по голове.
— Иди, дочка! — сказал он. — Не бойся! Никто не посмеет тронуть тебя. — И он подтолкнул ее к лестнице.
— Корнелиус! — крикнул Димка. — Сейчас они опять схватят Аниту: эти негодяи способны на все! — Он обернулся, но старика в спальне не было. Скрипнув зубами от досады, Димка снова прильнул к окошку.
Анита шла по площади, и толпа расступалась перед ней, образуя живой коридор. Каспар ждал, пока ее маленькая фигурка не затерялась в темноте дальней улицы. Тогда он повернулся к королю и хрипло сказал:
— А теперь вяжите!.. Только скорее, а то я могу передумать! — И сабля его со звоном упала на булыжник площади.
Димка видел, как сеньор Подлюччио сделал знак генералу Дель Гадо, а тот в свою очередь — солдатам. И вот солдаты стали медленно приближаться к Каспару.
— Что, дрожите? — усмехнулся Каспар. — Боитесь? Трусливые псы! — И он снова обратился к королю: — Мне жаль тебя, Ишак Четвертый! С такими солдатами много не навоюешь. Они боятся меня, как ты боишься правды. Ведь у тебя даже казнят с завязанными ртами, чтобы народ не узнал ее. Но я скажу! Ты, король, ограбил и разорил свой народ! Ты повсюду сеешь горе и смерть. Ты покрыл всю страну эшафотами. В лесах не насчитать столько деревьев, сколько виселиц взрастил ты в королевстве! И за все это ты ответишь перед народом. Пробьет час…
