Джейсон Плоувер отныне был поэт, которого убила упавшая свинья. Его книги из магазинов мгновенно исчезли, и планировались новые допечатки тиражей. В свое время он написал стихотворение под названием «Свинья и я», которое появилось во втором его сборнике «Домашние тайны». Произведение было не великое, но поэт входил там в подробности относительно различий в уме, щедрости и гуманности, которые отделяют человеческое существо от свиньи. Человеческое существо заботится о своих братьях и сестрах, а свинья нет — такая там была идея. Хэрриет Спенсер была поражена, как много запросов получила она в течение следующих нескольких месяцев на перепечатку этого стихотворения. Словно бы гибель Джейсона Плоувера стала примером того, как мир животных способен нанести ответный удар — будто свинья не просто свалилась с неба, а исполнила мстительный налет камикадзе. Эти перепечатки, помимо прочего, давали возможность публикаторам, в своем большинстве поэтам, сочинять био–библиографические сопроводиловки с подробностями насчет образа смерти Плоувера. И уж тут они оттягивались вовсю.
Плоувер был относительно известный поэт, и время от времени литературные журналы обращались к нему за новыми стихотворениями. Но теперь Хэрриет была просто завалена просьбами. У покойного супруга имелось десятка два неопубликованных стихотворений, которые он собирался включить в седьмой свой сборник. За эти стихи теперь буквально дрались, редактора звонили днем и ночью. Многие говорили, что рады напечатать и прежде опубликованные вещи. Речь шла о журнальчиках с тиражом от пятисот до двух тысяч экземпляров. С именем Плоувера на обложке тиражи бы их утроились.
Особенно настойчивым оказался издатель знаменитого поэтического журнала со Среднего Запада. Несколько лет назад он стал издавать тематические выпуски, что давало возможность поэтам считать, что их вещи отвергнуты потому, что были не вполне на тему — будь это «Отцовство» или «Природа», или «Кладбище», или «Домовладение», или «Приобретение собаки». Этот издатель звонил Хэрриет Спенс десятки раз. Он планировал выпуск на тему «Свинья», который был бы не полон без стихотворения Джейсона Плоувера. Тщетно говорила ему Хэрриет, что других стихотворений о свиньях в наследии мужа нет. «Сойдет любое», — говорил издатель. Ему неважно было даже качество. Он взял бы даже незаконченные стихи, даже наброски. Издатель предлагал двойной гонорар, и был обижен, когда Хэрриет отказалась послать ему хоть что‑нибудь. Похоже, он пришел к выводу, что она приписывает поэзии серьезность.
