— Моя бабушка была из России, — Я пожал плечами. — Поэтому я знаю буквально несколько фраз, но писать и читать не могу.
— А можно я задам Вам провокационный вопрос?
— Даже не спрашивайте, просто задавайте.
— Вы женаты?
— Ну я, — Я как-то смутился. — Просто не нашёл пока спутницу своей жизни. Признаться, я даже как-то не задумывался над этим.
— То есть, Вы не случайно выбрали этот гей-курорт?
— Разумеется, — Я улыбнулся. — Но не по той причине, о которой Вы подумали. Просто сюда никогда не приезжают мои знакомые, и здесь не бывает журналистов. Только тут я могу отдохнуть от их назойливого внимания.
— И Вас не напрягают однополые пары вокруг?
— Нисколько. Каждый имеет право прожить жизнь так, как сочтёт нужным.
Мы остановились перед моей хижиной.
— Очень приятно было с Вами познакомиться, — Сказал я. — Надеюсь, мы ещё увидимся с Вами.
— Я тоже очень на это надеюсь, — Сказал Мати серьёзно.
Он продолжал презрительно смотреть на меня, но теперь к его взгляду примешивалось ещё и любопытство.
— Простите, что Вы говорили про крысу? — Спросил я, наморщив лоб.
— Говорил, что размозжу тебе череп, крыса, — Он выхватил из огня кочергу и бросился к столу.
Я вовремя вскочил, отступил влево, перехватил его руку и вывернул её. Кочерга со стуком упала на пол.
— Сейчас я отпущу Вас, а Вы спокойно вернётесь на своё место, греться к камину, иначе мне придётся позвать стражу и вернуть Вас обратно в подвал, — Сказал я и выпустил его.
Он вернулся на стул и понуро уставился в пол.
Присев на край стола, я пригладил бороду, украдкой проверяя, не оторвалась ли.
— Хорошо, — Продолжил я, убедившись, что борода в порядке. — Раз Вы не хотите вступать со мной в диалог, давайте я расскажу то, что известно мне, а Вы меня дополните. Идёт?
Он опять промолчал.
— Значит, договорились. Вас зовут Матиуш Гэйл, но это не настоящее ваше имя. И тело ваше не настоящее, — Я обратил внимание на то, что он слушает меня очень внимательно. — Вы сделали операцию генетической перестройки организма, чтобы выглядеть по-другому. Чтобы Вас не узнали. Надеюсь, Вы отдавали себе отчёт, что после этой операции, весьма болезненной, как я слышал, у Вас никогда не будет детей, и жить Вам, скорее всего, недолго: я читал, что все подопытные пока проживали, от силы, несколько месяцев. И я могу понять, что гонимый чувством обречённости, Вы решились на отчаянный шаг. Но я не понимаю, на что Вы рассчитывали. Ну хорошо, сбежали бы Вы удачно. А дальше-то что? Явились бы к местному помещику, который Вас отправил бы работать в поле? Вы же были бы здесь на положении раба. И хорошо, если бы Вас просто не изнасиловали и не убили! Мальчишку в женском платье. А местная живность в лесу? Да Вы чудом спаслись! Опять же, я пойму, если на Вас оказывали какое-то давление, или Вы состоите в тайной организации, стремящейся устроить террористический акт в прошлом, чтобы повлиять на будущее. Но у Вас нет сообщников, а руководитель вашей террористической ячейки, баронесса…
