Все больше распаляя себя, он быстро зашагал взад–вперед по деревянному помосту, иногда останавливаясь на миг и ударяя кулаком по столу из сосновых досок. Я решил, что с меня хватит, и когда раздалась новая серия брезентовых выстрелов, выскользнул из шатра и укатил на машине домой. Представление показалось мне довольно жалким.
Ветер дул до вечера, иногда обрушивая жесткий шквал дождя. Раз так стемнело, что в гостиной пришлось зажечь лампы. Из окна в такие минуты едва можно было разглядеть красный навес моста, а гору Злючку целиком поглотила туча. Потом вдруг пробарабанил дождь, и мягкий сноп солнца осветил вздувшуюся реку, по которой в промокшую долину мчался мутный поток. Грунтовая дорога превратилась в сплошную хлябь.
В начале шестого зазвонил телефон, и я услышал голос капитана Фиппена.
— Это ты, Билли?
— Да.
— Привет, там у Виллардов что странное творится.
Голос его вдруг заглох.
— Что у них случилось?
— Ты меня слышишь? Я говорю тебе, там что‑то очень странное на их ферме. Ты не мог бы побыстрей подъехать сюда на форде и захватить меня?
— Ну, да. Сейчас поеду.
Тетушка Дженни отложила журнал и строго посмотрела на меня.
— Чего он хочет? — спросила она.
— Хочет, наверно, чтобы я был с ним за компанию.
— Привези его поужинать. Давно бы ему пора к нам в гости. Скажи, что у нас сдобные пышки.
— Да, тетя Дженни. Обязательно скажу.
Я схватил плащ и шапку и выбежал в амбар к машине. Дождь уже почти перестал — в тучах над головой появился большой просвет — но небо на северо–востоке всё еще было черно.
Что там, черт возьми, могло стрястись?
Долго ждать разгадки не пришлось. Капитан Фиппен в дождевике и с подзорной трубой в руке ждал меня на крыльце.
— Я не хотел пугать тебя, Билл, — сказал он. — Вот, погляди, что‑то там не в порядке.
Я взбежал по деревянным ступенькам, взял подзорную трубу и направил ее на ферму Виллардов — дом в этот момент был виден очень четко Сноп водянистого света ярко освещал его на фоне раскрашенного дождем пейзажа. Но переведя трубу вправо к коровнику я был ошарашен. Над куском все еще не упавшего деревянного забора (о который много лет терлись рогами коровы) я увидел головы и плечи двух женщин. Ничего странного в этом не было — странным было, как вели себя эти головы. Они быстро мотались из стороны в сторону: вправо–влево, вправо–влево — иногда казалось, что женщины вскидывали руки, — но опять возвращались в ту же точку. В этой точке головы и плечи совсем исчезали, но в следующий миг опять выскакивали, как марионетки. Казалось, они исполняли какой‑то безумный танец — это было так нелепо, что я расхохотался.
