Я ставлю подпись, запечатываю конверт и уступаю место священнику, благодарящему меня вежливой улыбкой. Потом подхожу к окну и смотрю на убегающие поля. С виду — люцерна, но можно поклясться последним долларом, что в ней добрая половина марихуаны.
Меня распирает смех, беззвучным и разрушительным приступом он взмывает и пересыпается между ребрами, и под пристальным взглядом бармена–филиппинца я отворачиваюсь к окну. Мне надо подумать о чем‑то печальном, чтобы прекратить это дурацкое прысканье, и я вспоминаю белого медведя. Но и его мрачная трагедия не отрезвляет меня. Я резко распахиваю газету и притворяюсь, будто читаю что‑то нестерпимо смешное, а перед глазами скачут слова из колонки голливудских сплетен: «В Неваде никто не знает, что делать засиявшей звездочке, если она хочет получить развод без согласия своего рогатого теленка. Здесь бы ей это не стоило ни гроша».
__________
* Tant pis — Тем хуже (фр.)
