— И малышка родилась мертвой?
Даже при Джоне уши Хью вспыхнули, и он взялся за них холодными руками.
— Нет, это называется «опухоль». Вот что было с мамой. И ей в больнице сделали операцию. — Ему было стыдно, и говорил он очень тихо. — А потом она, как сказали, «сильно изменилась». — Ужасно произносить такие слова. — После этого ей стало грустно. Папа сказал, что это потрясение нервной системы. Так у женщин бывает: когда просто грустно и нет сил.
Хотя на кухне не было ничего красного, нигде ничего красного не было, Хью опять подобрался к «тому разу».
— И однажды она просто сдалась — однажды прошлой осенью. — Глаза Хью широко открылись и вспыхнули: он снова поднимался по лестнице и открывал дверь ванной, — и сейчас прикрыл глаза рукой, чтобы отогнать воспоминание. — Она хотела… ну, поранить себя. Я нашел ее, когда пришел из школы.
Джон осторожно погладил Хью по рукаву свитера.
— Не волнуйся. Мало ли кто попадает в больницу, потому что у них нет сил, и им грустно. Такое с каждым может случиться.
— Пришлось положить ее в больницу — в самую хорошую. — Воспоминание об этих долгих, долгих месяцах было залито глухим одиночеством, жестоким, как «тот раз» — сколько это длилось? В больнице мама могла гулять и всегда носила туфли.
Джон осторожно произнес:
— Пирог — просто класс.
— Мама классно готовит. Она умеет мясной пирог и рулет из лососины — и еще стейки, и хот–доги тоже.
— Терпеть не могу есть впопыхах, — сказал Джон.
Хью так боялся остаться один, что сердце громко забилось сигналом тревоги.
— Подожди, — сказал он. — Давай еще поговорим.
— О чем?
Хью не смог ответить. Даже Джону Лэйни. Он никому не мог рассказать о пустом доме, обо всем этом ужасе.
— Ты когда‑нибудь плачешь? — спросил он. — Я — нет.
— Иногда плачу, — признался Джон.
— Жалко, что мы не познакомились, когда мамы здесь не было. Почти каждую субботу мы с папой ходили охотиться. И ели только перепелок и голубей. Тебе бы это понравилось. — Почти шепотом он добавил: — А по воскресеньям ездили в больницу.
Джон сказал:
— Продавать эти билеты — дело хитрое. Многим оперетты, которые ставят в школьном «Клубе Веселья», совсем не нравятся. Если там не играет никто из знакомых, люди лучше посидят дома и посмотрят хорошую передачу по телевизору. А многие покупают билеты потому, что туда другие ходят…
— Мы себе скоро телевизор купим.
— Я без него вообще не могу, — сказал Джон.
Хью вдруг принялся оправдываться:
— Папа хочет сперва заплатить за больницу. Все ведь знают, что болеть — недешевое удовольствие. А потом купим телевизор.
