Пока выполняются эти мистерии, пока слышится Музыка небесных Сфер, у гробницы происходит не менее странное, хотя и полуфизическое явление: из набальзамированного тела медленно тянется к Брахатме, стоящему на молитве, некий род благовонного вещества, излучающего из себя бесконечные волокна и странные полуфлюидические, полуосязательные разветвления.
Это явление служит знаком того, что душа предшественника Понтифа, живущая в недрах отдаленной звезды, бросает оттуда через всю иерархию Небес и их небесных Сил на священную пещеру, где отдыхает ее тело, лучи, напитанные всеми своими воспоминаниями.
Так подтверждается еще раз и ныне все то, что предсказал Рама по поводу вдохновения, которое получат от него все те из его последователей, которые святым и научным образом сохранят Предание Цикла Агнца и Синархии Овна.
Вот в чем заключаются высшие Мистерии Культа Предков, в Агартте. Таковы же они были в пирамидах Египта, на Крите, во Фракии и в друидическом храме Изиды в самом Париже, где возвышается в настоящее время собор Парижской Богоматери.
Вот почему все эзотерические Наставники всегда тщательно скрывали свою гробницу от профанации.
Даже среди высоких посвященных очень мало кто знает о том, что я только что сказал о Мистериях погребальной Пещеры, которую охраняет один потусторонний Архи, носящий имя «Mарзи», Князь Смерти.
Брахатма женат и имеет многочисленное потомство, но, как я говорил в «Миссии евреев», наследственность не играет никакой роли в истинной древней рамидской организации.
Сыновья или дочери Верховного Понтифа могут занять место в агарттской иерархии не иначе, как подчиняясь общему закону испытаний.
Так отпадают всякие обвинения древности в невежестве перед лицом Истины!
А то, что наши европейцы приняли повсюду за теократию, было лишь упадком местного клерикального сословия под давлением политических властей, появившихся после раскола Иршу.
Там, где независимость перед лицом произвольного стеснения сумела сохранить наставнический характер древнего просветительного Авторитета, мы видим, что этот последний является в наше время неизбежным украшением всякого социального успеха.
Если критики желали порицать раболепство духовенства и ученых учреждений перед политическими властями, раздающими награды, должности и осыпающими почестями, то в этом они были безусловно правы, и я с ними вполне согласен на этот счет.
Но, если они думают заключить из этого, что союз просветительных Учреждений, Авторитет которых составляет, собственно говоря, социальную Теократию, должен пребывать в этих условиях зависимости от политических властей, то они ошибаются, и мой долг не победить их в споре, но осветить им этот предмет.
