Иногда она кормила меня завтраком: яйца с хлебом, у которого корочка была отрезана так тонко, словно это делал хирург, бананы с майонезом.
Старуха жила в доме, похожем на нее, точно брат–близнец. В доме было четыре этажа и не меньше тридцати комнат, в старухе же — пять футов роста и около восьмидесяти двух фунтов веса.
В гостиной стоял радиоприемник образца 20–х годов — единственная вещь в доме, внешний вид которой хотя бы отдаленно напоминал о нашем столетии, правда на этот счет у меня в голове имелись некоторые сомнения.
Очень часто машины, аэропланы, пылесосы и холодильники, сделанные в 20–х годах, выглядят так, словно они пришли из 1890–х. Красота современных скоростей отодвигает эти вещи в прошлое, заставляя их рядиться в одежду и мысли предыдущего века.
У старухи жил пес, но на него можно было не обращать внимания. Собака была такой старой, что казалась чучелом собаки. Однажды я пошел с ним в магазин. Всю дорогу у меня было такое чувство, будто я тащу за собой набитое соломой чучело. Я привязал его к чучелу пожарного крана, на которое оно пописало — чучелом струи.
Я пошел в магазин и купил для старухи какую–то ерунду. Кажется, фунт кофе и банку майонеза.
Главной моей обязанностью было вырубать канадский чертополох. Когда–то в 20–е годы (или это были 1890–е) моя хозяйка и ее муж ехали на автомобиле по Калифорнии; у бензоколонки они остановились и попросили залить в бак бензин.
— Не заинтересуют ли вас семена калифорнийских полевых цветов? — спросил заправщик.
— Нет, — ответил муж. — Только бензин.
— Понимаю, сэр, — сказал заправщик. — Но сегодня вместе с бензином мы продаем семена цветов.
— Ладно, — сказал муж. — Давайте сюда. Только не забудьте заправить машину. Бензин меня интересует больше.
— Вы не узнаете свой сад, сэр.
— Из–за чего, из–за бензина?
— Нет, сэр, из–за цветов.
Потом они вернулись на северо–запад и посадили в саду семена, из которых вырос канадский чертополох. Каждый год я вырубал его под корень, но он вырастал опять. Я лил на него яды, но он вырастал опять.
Проклятия становились музыкой для его корней. Подзатыльники были для него звуками клавесина. Канадский чертополох поселился в саду навеки. Спасибо тебе, Калифорния, за твои прекрасные полевые цветы. Я рубил их каждый год.
Я делал и другую работу — например, косил траву старой жуткой сенокосилкой. Когда я пришел к старухе в первый раз, она сказала, чтобы я обращался с этой машиной как можно осторожнее. Она сказала, что месяц назад к ней в дверь постучался странник и спросил, не найдется ли для него работы — ему нечем платить за еду и за комнату в отеле; старуха тогда ответила:
