Ужасный ребенок | страница 11

— Дайте, дайте же! — твердым, злым голосом сказала Клава и вырвала конверт.

Словно долгожданную добычу, она отнесла письмо к скамейке под седым гипсовым физкультурником и присела.

«Приветик!» — писал Петр. Клава прочитала первое слово и принялась разглядывать жирный восклицательный знак после этого ужасного, невыносимо пошлого слова. Что-то кольнуло ее за диафрагмой. «Мы с Сережкой живем ничего себе, чего и тебе желаем, — сообщал Петр. — Вчера смотре...»

— Письмецо получено? — сказал над самым ухом знакомый вздрагивающий баритон. Клава увидела Кубизьмова, который затаился под гипсовым дискоболом. — Что же пишет ваш благоверный?

— Выиграли, — глухо сказала Клава. — Выиграли наши у «Изолятора». Со счетом два ноль.

И заплакала.

Твердым шагом молодой и очень голодный Александр Юрьевич Катов шел в гости к супругам Мериным. Он был тайно влюблен в хозяйку дома, и к тому же хозяин обещал показать новую пластинку певца Маркарони. Вообразите себе гнев и отчаяние Александра Юрьевича, когда продолжительные звонки в квартиру Мериных не возымели никакого действия.

Катов уселся на дворовой скамейке и злобно стукнул по принесенному с собой торту «Мичуринский», за два двадцать. Затем он взглянул на окна Мериных и обомлел: в квартире кто-то был. На занавесках реяли неясные зарницы, по стенам металась кошмарно увеличенная птичья тень.

«Не пожар ли?» — с вожделением думал Катов, несясь по лестнице, рисуя себе картину, как вот он, элегантный, немного обгоревший, выносит полузадохнувшуюся декольтированную Мерину к беседке...

Оказалось, что не пожар. Хозяин открыл на стук и сказал:

— А, это ты, Саша... Ну, входи, входи... Мы забыли предупредить, что звонок не работает.

Мерин больно взял гостя за руку и повел в комнату, причем по дороге Катов дважды ушибся — о стеллаж и еще обо что-то.

— Ух ты, — потирая ногу, молвил Катов, увидев свечи, жирно оплывшие на столе. — Шикарно!..

Хозяин со сдавленным стоном ринулся поймать на лету восковую сосульку, падавшую в сардины, но не поймал и разбил бокал.

— Как говорится, к счастью, — пробормотал Мерин. — У, зараза, опять каплет... Видишь ли, повинуясь велению, как говорится, прогресса, мы решили устроить вечер при свечах... Су ле туа де Пари, одним словом. Милочка! Гости пришли.

Из кухни раздалось как бы ниспадание Ниагары. Громко шлепая по полу, вошла, будучи босиком, разлохмаченная хозяйка.

— Извини, Саша, пожалуйста, — сказала она, угрожающе держа на весу мокрую тряпку. — Сейчас вытру кухню и приду.