— Есть такая мысль.
— Нет, гражданских нет. Только полицейские и местный охотник на вампиров.
— Последнее тело изрезано так же, как это? — спросил Олаф.
Я бы в конце концов подумала об этом, но мне нелегко было при Олафе состоять добрым следователем. Бегущие по коже мурашки несколько мешали думать.
— Один из членов СВАТ изрезан так же, как этот. Только тело, которое вы уже видели, и охотник на вампиров изрезаны, по вашему выражению, будто с ними играли или была драка на ножах.
— У них есть раны, на руках и на ногах, будто они сами были вооружены ножами и отбивались? — спросила я.
— Откуда ты знаешь про такие раны? — спросил Олаф.
— Когда дерешься на ножах, руки используешь как щиты. Это как раны, когда жертва прикрывается руками, но выглядят иначе. Объяснить трудно, но с опытом научаешься различать.
— Потому что у тебя раны такие же?
В его голосе слышался едва заметный энтузиазм, Мне очень было неприятно отвечать, но…
— Да.
— Ты видела такие раны на руках у этих тел? — спросил Олаф.
Я постаралась вспомнить, вызвать перед глазами картину.
— Нет.
— Потому что их там не было.
— Значит, не было драки на ножах.
— Или противник, кто бы он ни был, оказался существенно быстрее их, и их умение им никак не помогло.
Я посмотрела на Олафа:
— Белым днем, при незашторенных окнах склада. Это не могли быть вампиры.
Он посмотрел на меня странно:
— Уж кто-кто, а ты знаешь, что не только вампиры быстрее людей.
— О’кей, поняла. Ты про оборотней?
— Да.
Я посмотрела на Мемфиса:
— Есть ли признаки повреждений, нанесенных не лезвиями ножей? Я имею в виду, следы когтей или зубов?
— Да, — ответил он. — И то, что вы до этого додумались, вызывает у меня радость, что вас сюда позвали. Это были наши люди, понимаете?
— И вы хотели раскрыть дело без помощи посторонних, — сказала я.
— Да. Это наш долг перед убитыми.
— Я понимаю, — сказал Олаф.
Наверное, понимал. Он же был военным когда-то.
— Но вы лучше разбираетесь в этих монстрах, чем обычная полиция. Я полагал, что противоестественный отдел в службе маршалов — просто политический целесообразный способ дать значки истребителям. Но вы, я вижу, действительно в монстрах понимаете.
Я посмотрела на Олафа — он все еще разглядывал тело. И патологоанатому ответила я.
— Понимаем, док. Потому что это наша работа.
— Я прекратил работу с последним телом, когда нашел то, что счел повреждением, нанесенным ликантропом. Мне хотелось подождать экспертов по противоестественному. Насколько я понимаю, это как раз вы.
