Я посмотрела на Олафа — это был обмен взглядами. Потом мы оба обернулись к Бернардо
— Я знаю, кто такой Отто и что он делает, — ответила я. — Честно говоря, эти его комментарии — одна из немногих причин, по которым я радуюсь его присутствию, Ты не можешь не признать что у него уникальная возможность увидеть мир серийного убийцы изнутри
— И ты к этому так спокойно относишься?
Я пожала плечами и снова посмотрела на Олафа. Он ответил спокойным скучающим взглядом.
— Работа есть работа.
Бернардо замотал головой.
— Ребята, вы оба жуткие типы знаете вы это?
— Ты бы приглушил голос, Бернардо, — сказал Эдуард. Он вернулся, переговорив с детективами и шерифом Шоу, который наконец появился. Нас всех, кроме Эдуарда, они игнорировали. Почему-то меня не задело, что Шоу не хочет говорить со мной.
— Извини, — ответил Бернардо.
— Нам дадут доступ к материалам: фотографии, видеозаписи, все, что упаковано и надписано.
— Из фотографий и фильмов я надеюсь узнать больше, — сказал Олаф.
— Они надеются, что все мы узнаем больше, — ответил ему Эдуард.
— Вы только дайте мне их посмотреть, — сказала я.
— Вы только дайте мне в кого-нибудь пострелять, — добавил Бернардо.
— Наверное, жизнь для тебя проще, — заметила я ему.
Бернардо посмотрел на меня неприятным взглядом.
— Ты психуешь, потому что мы уже здесь не первый час торчим, и ничего нет такого, что нам помогло бы найти этого гада.
— Мы знаем, что это нечто похожее на персидского чернокнижника, с которым я встречался в Песочнице, — напомнил Олаф.
— Понимаю, что это было бы необычное и слишком уж невероятное для реальной жизни совпадение, но не может это быть тот же чернокнижник, только заклинание чуть другое или еще что? — спросила я.
— Невозможно, — ответил Олаф.
— Почему?
— Он не был пуленепробиваемым.
— То есть его нет в живых? — спросила и.
Олаф кивнул.
— Что ж, если мы не сможем найти в этой стране кого-то, кто балуется: персидской магией, то придется искать кого-то, кто вдруг исчез из жизни.
— В смысле? — спросил Бернардо.
— Кого-то, знающего магию подобного рода, кто вдруг пропал. Кого объявили пропавшим с работы, или жена, или родственник, кто угодно, о ком сообщено, что он пропал. Тогда, быть может, мы ищем кого-то, кто недавно стал вампиром.
— Почему? — спросил Олаф.
— Потому что если бы такая магия была известна им в Сент-Луисе Новом Орлеане или Питтсбурге, они бы пустили ее в ход. У них почерк переменился коренным образом. Если бы не было пропавших стриптизеров, подходящих под исходный профиль жертвы — отчего возобновили ордер на ликвидацию, то я бы сказала что кто-то подписался именем Витторио на стене и в записке, которая пришла мне в офис, и это не он.
