— Люди, с которыми мы работали, за неделю до того с радостью бы нас перебили, но опасность грозила нам всем.
— Враг моего врага — мой друг, — сказал Бернардо.
Все мы кивнули.
— Так что это могло быть какое-то персидское пугало. Не демон, но нечто подобное. Как я уже сказал, с нами не было практиционеров, так что я могу лишь сказать, что поражения кажутся похожими, но не одинаковыми.
— О’кей. Значит, надо посмотреть, найдем ли мы в городе кого-нибудь, знающего больше меня о доисламской персидской магии. — Я посмотрела на Эдуарда — Разве что ты знаешь о ней хоть что-нибудь, потому что у меня знаний ноль.
— Ничего, — ответил он.
— На меня можете не смотреть, — заявил Бернардо.
Я проглотила первый пришедший в голову ответ: «Мы и не смотрим». Это было бы злобно и не совсем правда — информацию у помощницы шерифа выведал для нас он.
— Ладно, посмотрим, есть ли кто-то знающий в городе или в каком-нибудь университете. Где-то же найдется эксперт.
— Профессора не всегда дружат с информацией о реальном мире, — заметил Эдуард.
— Сейчас у нас уровень нулевой, значит, любая информация будет лучше, чем ничего. — Я пожала плечами. — От спроса вреда не будет.
Детективы из убойного отдела отозвали маршала Теда Форрестера для разговора. Эдуард отошел, предъявив им открытое лицо своего альтер эго. Я знала, что на самом деле скрывает лицо Теда. Интересно, что больше никого из нас не позвали.
Я отвернулась к Олафу и Бернардо.
— О’кей, персидский след поищем позже, а сейчас у меня есть другой вопрос. Почему их убили так, что не было шанса выпить их кровь?
— Может, у их мастера нет вкуса к мужчинам — предположил Олаф.
— Что?
— Жертвы их мастера — танцовщицы стриптиза. Женщины. Верно? — спросил он.
— Да.
Он наклонился вперед и прошептал так, чтобы слышали только я и Бернардо
— Я убивав мужчин просто и чисто, а с женщинами иногда растягивал удовольствие. Возможно что их мастер вампир таков же. Он не получает удовольствия, питаясь кровью мужчин.
— В Сент-Луисе он убил стриптизера, — напомнила я.
— А тот был вроде этих ребят? Солдат обученный?
Я вспомнила, как выглядело тело поскольку это была единственная жертва мужского пола я его ясно помнила.
— Высокий но худой, не мускулистый более… женственный
— Он любит чтобы жертва была мягкотелая. Эти не таковы.
— О’кей, — сказал Бернардо. — А тебе не жутко слушать, как он тут рассказывает насчет убийства мужчин, чтобы продлить удовольствие от убийства женщин? Только мне это кажется несколько тревожным?
