Вызов на дуэль | страница 12

Однажды Виктор попросил меня сбегать в магазин за хлебом — я сбегал. В другой раз — в аптеку за аспирином, я тоже слетал туда. И всегда я возвращался домой с марками.

Как-то мы сидели на крыше сарая и стучали костяшками домино. Я играл и не забывал про его окно. Вот окно отворилось, в нем появился Виктор. И не один. С ним был какой-то парень и две девушки. Я замер и притих. Я сжался в ожидании какого-нибудь нового приказа.

— Здорово! — крикнул он мне. — Как твоя коллекция?

— Здравствуйте! — ответил я. — Ничего.

Виктор что-то тихо сказал своим знакомым, и они захохотали. Я разобрал всего несколько слов: «Не верите? Сейчас увидите…»

Я весь напрягся.

— Слушай, приятель, — крикнул Виктор, — заквакай, пожалуйста!

Я ничего не понимал. Зачем это ему нужно?

— Что? — крикнул я. — Что вы сказали?

— Заквакай, и только погромче…

— Зачем? — опять крикнул я.

— Ну я очень прошу тебя, поквакай немного.

Меня что-то стукнуло изнутри. Я не ответил.

— Ну что тебе стоит? Ты так здорово квакаешь! Я часто слышу из окна. Дам тебе марку Новой Зеландии и острова Святого Маврикия.

Ничего похожего не было ни у меня, ни у кого в классе.

— Ну, что ж ты? — торопил Виктор. — Не заставляй нас ждать, а то вот они не верят…

Я не стал квакать. Мне ничего не стоило огласить наш и окрестные дворы оглушительным кваканьем — говорят, у меня это неплохо выходит. Но сейчас я не стал. Я даже отвернулся от окна и сделал вид, что не слышу Виктора и весь ушел в игру. Не нужно мне его марок. Ни одной не нужно.

С этого вечера мне стало грустно. Я по-прежнему поглядывал на его окно, но поглядывал незаметно, так, чтоб ни он и никто другой не догадался. Я по-прежнему яростно собирал марки и тратил на них все деньги, но уже не был больным.

Эпидемия, охватившая школу, слегка отпустила меня.

Ленька стоял на кончике «дрыгалки» и раскачивался.

Длинное, рубленное из целой сосны весло, предназначенное для управления плотом, упруго приподымало и опускало его. Вот Ленька сделал резкий толчок, «дрыгалка» достигла верхней точки, и сомкнутые Ленькины ноги оторвались от нее. Метра на четыре взмыл он в воздух, раскинул руки и головой, как дробинка, врезался в воду.

— Сильно́! — ахнул Гаврик, сидевший на краю плота.

За Ленькой, быстро переставляя ноги, вышел Вовка, раскачался, и «дрыгалка», как катапульта, послала его в воздух. Летел он не так красиво, как Ленька, врезался в воду с другим звуком, и ноги его немного раскинулись.

— Ничего, — сказал Гаврик.