Когда шум пошел на убыль, подал голос и Снулый. Как всегда коротко, он крикнул:
— Левана атаманом!
Крик подхватили. Леван, не улыбаясь, кивнул и отступил от окна.
— Снулый, за мной, — приказал он. — Сана, вставай! Пойдешь сейчас к этим, чернявым. К каждому зайдешь, скажешь, что Мархад убит, а я им позволяю уйти. Могут патронов взять в дорогу, жратвы, чтобы не пропали, пока к жилью выбираться будут. Либо всех здесь порешу. К каждому зайдешь, поняла?
Женщина торопливо вскочила и уставилась на Левана. Кажется, один его вид так пугал Сану, что она от страха не соображала, что ей велят. Леван повторил. Она снова затряслась и стала уверять, что южане и слушать не будут, сразу прикончат, едва она покажется в дверях. Снулый пригрозил ей стволом — это подействовало. Сана, сморкаясь и хлюпая носом, пошла выполнять приказание. Снулый и Леван с оружием наготове приглядывали со стороны, как она брела по коридору. Вот остановилась перед дверью и запричитала:
— Сахим, Сахимушка, послушай меня, не стреляй сразу, сперва дай сказать… Мархадушка умер, нету больше его! Леван теперь главный, он говорит, отпустит вас, тебя и остальных ваших. С оружием уйдете, с припасами. Никого не обидят, только уйдите подобру.
Сахим что-то негромко спросил из-за двери.
— Нет, нет, без обмана будет! — зачастила Сана, хлюпая носом. — Леван сказал, Леван обещал…
Щелкнул замок. Сахим велел:
— Зайди одна, чтобы я руки видел!
— Снулый, присмотришь здесь, — велел Леван. — Я к людям вниз.
Во дворе его встретили приветственными возгласами. Леван и не сомневался, что теперь все пойдет гладко — его не прикончили сразу после убийства Мархада, да и сами чернявого парня хлопнули, значит, теперь все повязаны кровью. Вместе убивали — вместе и дальше пойдут. Осталось только закрепить успех.
— Ляков, где Мархада казна хранится, знаешь?
— Так у него же… — Старик, похоже, и сам обалдел от собственной решимости. Сперва первым голос за Левана подал, а теперь побледнел и трясся, как пустынная медуза. И говорил еле слышно, едва-едва бормотал. — Наверху, там. Санка знает точно, где.
Леван кивнул:
— Сейчас, немедля, возьмем казну и на всех поделим. По-честному. Себе ничего не возьму.
В ответ бандиты протестующе зашумели. Как же так — «ничего не возьму»? Перекрывая гомон, Леван объяснил:
— Что вы без меня добывали, то меж собой и делите, как посчитаете нужным. Вот ты, Ляков, и проследишь. — Старик был здесь в авторитете, и Леван уверенно превращал его в вернейшего помощника. — А я себе потом наживу. Разве с такими волками-панцирниками, как вы, не добуду себе втрое против того, что Мархад имел, а?
