Леван покатился по полу, а Мархад замер, опустив ладони на брюхо. Между пальцами потекли темные струйки. Сана выкрикнула: «Марха-а-ад!» — и уронила карабин. Леван поднялся и прыгнул к замершему толстяку. С разгона ударил лбом в окровавленное лицо, опрокинул на пол и навалился на вяло шевелящегося противника, снова отыскивая под черной бородой горло.
Снулый со стоном перевернулся, подобрал под себя руки и приподнялся. Мархад хрипел, Леван рычал, стискивая пальцы на его шее.
Когда толстяк перестал дергаться, Леван рявкнул:
— Снулый, ко мне! Дуля, ты тоже!
Дуля влетел в комнату, на ходу дал оплеуху рыдающей Сане и подхватил с пола карабин. Втроем они подволокли тело к окну, втащили на подоконник, потом, поднатужившись, перевалили через край. Внизу уже собралась толпа — почти вся банда. Земляки Мархада притихли в своих комнатах, во дворе оказался лишь один — самый младший, он командовал ночным караулом.
Труп грузно шлепнулся в пыль, гомон сразу стих. Леван схватил Дулю за шиворот, подтянул ближе и заставил по пояс высунуться из окна.
— Давай кричи!
Дуля обвел двор ошалелым взглядом и заорал:
— Братцы! Братцы! Гляди, что получается! Как за добычу драться, так вместе, а как делить, кому все достается? Мархад все себе загребал да своим раздавал! Нам ничего, да еще последнее отнять норовят! Разве ж так между друзьями ведется? Нечестно! Что за клан такой, в котором одним все, а другим ничего?! — Дуля перевел дух и со слезой в голосе выкрикнул: — А другим — кукиш, вот чего! Несправедливо!
Чернявый земляк покойного атамана вскинул руку с пистолетом, целясь в окно. На него сзади набросился парнишка, у которого брюнет вчера отбил женщину. Прогремел выстрел, но пуля ушла вверх, в бледное рассветное небо. Толпа качнулась, чернявый пропал из виду — его повалили, взлетели кулаки, раздался короткий визг… Дуля воодушевился и стал орать дальше — что нельзя так между своими, не по-братски, вот у них всегда иначе, Леван — как отец родной обо всех непременно заботился, всё поровну, всем вволю доставалось, когда сытно жили, а если беда какая — тоже на всех поровну беду делили.
Бандиты слушали, кивали, потом кто-то высказался — мол, так бы и им надо, на всех поровну. Ляков вдруг стал выкрикивать надтреснутым фальцетом, что Леван и его парни вчера их из мутантской ловушки спасли, отбили тварей, вместе дрались, а Леван первым на врагов бросился, не как Мархад, который всегда позади других хоронился. Вскоре кричал весь двор, а Дуля по-прежнему легко перекрывал чужие голоса и все больше нахваливал Левана.
