Солнце в корзинке | страница 32
Два воробья очень долго летели — не день и не ночь, а две долгих недели, и, наконец, увидали Медведицу: сидит на поляне, на солнышке греется.
— Бабушка, здравствуй, — они ей сказали, — как же тебя мы долго искали! И не смотри ты на нас так сердито, мы прилетели к тебе за защитой. Может быть, знаешь ты хоть понаслышке, что в городе есть озорные мальчишки. Стреляют они в воробьев из рогатки, и мы улетаем от них без оглядки. Летом, зимою и днями весенними нет нам от них никакого спасения.
Грозно и зло заревела Медведица — завертелись от рева крылья у мельницы, задрожали долины, деревья и горы, услышал тот рев и маленький город.
Мальчишки от ужаса задрожали и прятаться по домам побежали: сидят кто в шкафу, кто за печкой, кто в кадке, и даже боятся смотреть на рогатки.
ЖЕЛУДЬ И КАПЛЯ
— Умойся, Желудь, грязным плохо быть, не так ли?
— А чем умыться мне?
— Росой. Прозрачной каплей.
И Желудь спрыгнул с ветки и на луг пошел, и каплю на резном листе нашел. Блестело солнце в капельке веселой!
Обрадовался, засмеялся Желудь:
— Сейчас умоюсь и красивым стану, братцы! Но я не знаю, как росою умываться? И надо ль шапку мне снимать при умывании? Ах, почему я это не узнал заранее!
Ну что тут скажешь. Да, вопрос тяжелый…
Отправился к знакомой Шишке Желудь:
— Скажи, когда лицо росою умывают, снимают шапку или не снимают?
— Похоже, Желудь надо мною издевается! — сказала Шишка. — Кто же в шапке умывается?
Снял шапку Желудь и пошел на луг.
Но капли высохли. И ни одной вокруг.
НОВАЯ АВТОРУЧКА
Младшему братишке Лило Цветана ручку подарила, чтоб мальчик новой авторучкой писал и грамотней, и лучше.
Но стало интересно Лило, где помещаются чернила. Он колпачки все отвинтил, потом их снова завинтил.
— Теперь, — сказал он, — все в порядке! — И положив на стол тетрадки, стал аккуратно, со стараньем писать домашнее заданье.
Вы думаете, это просто — расставить правильно вопросы, и двоеточия, и точки, и чтоб прямые были строчки?
Но будет вам узнать приятно, что Лило пишет аккуратно, что среди взрослых и детей он самый главный грамотей!
Ох, рано Лило стал гордиться: упала клякса на страницу… Потом еще четыре кляксы чернее самой черной ваксы. Какая грязная страница!
— Цветана, ручка не годится!
Но девочка сказала брату:
— Да разве ручка виновата? Ведь ты — теперь уж не хитри — смотрел, что у нее внутри и где она чернила прячет? Теперь же авторучка плачет: все буквы у тебя кривые, не там ты ставишь запятые, тут не поставил ты вопрос… Как удержаться ей от слез?
